Подборка о птицах

Лучше поздно, чем никогда Встречайте Подборку О Птицах... Как всегда, кое-кого обидела, и стихи их не вошли... Так вышло. Как всегда, не всё отобранное оказалось о птицах. Но так она легла. Поверьте, я потратила на неё много времени. И сил. Получилась такая, как получилась.

Мне нравится !

Ждем голосов и отзывов.

Ника

Сканди
Весенний парк

«…и два ворона всюду следуют за ним — Мысль и Память…»
Старшая Эдда

Весенний парк... воскресенье, кажется…
Скамьи — своим свежекрашенным мажутся,
на них без газеты сесть отважится
разве кто молодой и глупый,
или (что, впрочем, обычно) пьяный.
И я бреду — параллельно-тупо
в его асфальтовых меридианах.

Иду. Какой-то дорожкой щербатою,
что ни катком не сровнять, ни лопатою,
она обрамляется жухловатою
слегка ещё, травой весенней.
И как здесь ездят люди на роликах,
вместо сидения в баре за столиком?
А вот катаются же — воскресенье.

Прогулка по парку… рядом с голой акацией
какое-то шоу с закуской и танцами…
Вот кто-то авансом в любви объясняется,
используя сотовый вместо рупора.
А вот — походкой кадавра ожившего,
выйдя из гроба или ступора —
глазами крича — ему бы налить чего,
да, как всегда, не хватает наличности —

бомж какой-то, дворняжьей наружности,
свой путь из прямой превращает в окружности,
или в спирали. Что в данной сущности,
впрочем, — неважно. Противолодочным
зигзагом плывёт он — маневрирует,
парк озонируя выхлопом водочным
и дам постарше изрядно нервируя.

А эти гражданки — сидят, как курицы —
нахохлившись — на насесте улицы,
блестя золотыми зубами, сутулятся
рядом друг с другом — на старой лавочке.
Беседы ведут о невзрачной пенсии,
своей поликлинике и смотря в очки,
наслаждаясь видом воскресным,
ругают всё то, что им интересно:

детишек, играющих с шумом и визгами;
зады их мамаш молодых, чуть отвислые;
молодежь, что, бренча на гитаре, насвистывает;
дедков-ветеранов портреты кислые
и солнце, что светит и тускло, и низко…
«Вот, то ли раньше — сияло, как вымпел…»
…а также мою фигуру сутулую,
что, с трудом, скамейку найдя пустую,
но — сел, закурил и «немедленно выпил».

Прогулка по старому парку. И в голову
простецкие рифмы лезут глагольные,
молчанье не в злато ценя, а в олово.
И мысли ползут, тараканам подобные:
мелкие, много и в разные стороны…
схожи с изюмом, но несъедобные…
За ними — следят на деревьях вОроны.

Их единственных это касается —
следить за всем, что весной расползается.
Здесь можно — я знаю! — читать «разлагается» —
ведь, как по весне не ходи — не радуйся,
ищи своим мыслям простора-пастбища —
найдёшь его — разве за парка оградою.
А позже — лишь за оградкой. На кладбище…

Подняв, оброненный кем-то, мелок и
несмотря на прохожих упрёки,
поверх асфальта — царапаю строки…
Всё очень просто: кто против — встаньте
и выйдите, а от обид — увольте…
С чего вы взяли, с какой это стати —
что я свои рифмы пишу в блокноте?

Гвоздём на стене. На асфальте — кирпичиком.
Заброшенным в дальний угол чинариком.
На диком пляже — обломком спичечным,
но всё же — царапнуть поверхность шарика…

Ботинок армейских подковами гнутыми.
К любимой женщине наивными письмами.
Сыном, а повезёт — так и внуками.
Избитыми шутками. Свежими мыслями…

Фоткой с друзьями — в семейных альбомах.
Могильным распятьем — в четыре стОроны…
но всё-таки, — чтобы хоть кто-то помнил…
Помимо вечно довольных вОронов.

апрель 2004 (?)

Lina Young
***

для того чтобы писать
я пользовалась перьями
с собственных крыльев
они не успевали отрастать заново
теперь я выгляжу хуже
общипанной курицы
стыдно показаться на люди

2003

Chineseopium
***

Я купил сегодня билет туда
Где поземкою черной кружит ветер
Где по матовым стеклам бежит вода
В сером небе белое солнце светит
Там с деревьев редкие свисают листья
Вмиг осыплются, только тронь их
Там рябина на землю роняет кисти
Чтоб трава захлебнулась их горькой кровью
Там красивые люди со взором потухшим
Каждую ночь серых глаз не сводят
С неба, залитого черной тушью,
Где звезды кружатся в хороводе.
В том краю обитают птицы
С голосами, что звонче меди
Отражаясь в бесцветных лицах,
Тишина заставляет петь их
Эти птицы сидят на крышах.
Они почти никогда не летают
И приезжему лучше не слышать
Дикий реквием черной их стаи.
А ночью их голоса замирают.
Птицы тихо беседуют с небом
И с тем, кто партию флейты играет
На проводах и железных антеннах.

Карелиан
Очерк из теории полётов #N

Всё зависит от нас самих,
Даже крылья нам – по плечу.
Лишь закрою глаза на миг, –
Я куда-то опять лечу,
Я, конечно, опять в пути –
Снова рвётся с цепи душа;
Полетим со мной, полетим!
Это – проще, чем сделать шаг.

Слишком холодно – не найти
Ни тепла, ни укрытья тут;
Полетим со мной, полетим, -
Мы согреемся на лету…
Стол – как взлётная полоса,
Тёмно-синий провал окна, –

Только вижу, открыв глаза:
Я лечу – без тебя, одна.

Ника
Беркут-Сокол

Покружившись, словно сокол или беркут, -
Орнитолог объяснил бы вам точней -
На добычу камнем падаю я сверху,
Видя цель, ни скал не видя, ни камней.

Только если промахнётся беркут-сокол,
Участь птицы незавидна и страшна:
Разобьётся, сбрызнув перья красным соком.
Кровь практически на чёрном не видна.

Промахнуться может сердце, но не разум.
Вниз лечу с небесной кручи голубой.
Всё рассчитано по дням и лунным фазам:
Круг, парение, удар - и я с тобой!

сент. 2005

Линкс
Летать как птица

«Дывлюсь я на нэбо та й думку гадаю:
Чому я нэ сокил, чому нэ литаю?"

«Почему люди не летают, как птицы?»
(Дурочка Катерина из «Грозы» Островского)

Мои руки пахнут больницей,
Мои речи пахнут цинизмом.
Не летаю больше, как птица, -
Не подходит для организма.

Разрушаю свое здоровье
Методичной игрой на нервах.
Утром кашляю свежей кровью,
Ночью снова играю в стерву.

Мое сердце изъели черви,
Из глазниц пустота струится.
Я, увы, далеко не первой
Расхотела летать, как птицы.

Не считайте мои симптомы,
Не лечите меня, не надо.
Мои крылья все в переломах,
Мои речи пропахли ядом.

Я сама сведу счеты с небом,
Я сама разберусь с больницей.
Накормлю себя белым хлебом,
И, кто знает… Взлечу? Как птица?

Симамура
Высоко летать…(Вальс для Ники)

Разбери мою птицу по пёрышку, да на перины
На подушки – приспальщицы, на одеял полюса
Раздари её пенье - уменье свистулькам из глины,
что в чужих углекислых находят свои голоса.

Или просто, помножь её скорость, на общую косность,
на просодию гравия, в тусклом асфальте небес
где бетономешалка встречает катка грациозность,
в ритме камнедробилок танцующего полонез.

Поцелуй её насквозь, пройди по-под сердцем, навылет
заржавевшей стрелой, что оставил покойник – Амур
точно знавший уже, что как было, так больше не выйдет,
и, что пуля – любовь, без сомнения дура из дур.

За окном - темнота. Хоть по Брайлю штудируй сонеты
хоть на ощупь в потёмках броди, что темнеют внутри
Разбери мою птицу по пёрышку, даже за это
я тебе благодарен. Спасибо тебе. Разбери…

Верекот
Лоцман

Нас притяжение тянет куда пониже:
К земному пару, подснежной тягучей жиже -
И как не стать позвоночнику пылью рыжей,
Когда впечатан лопатками в кислый грунт ?
А всё, что было, обтесано энтропией
В шары из камня, дворы заросли крапивой,
Дороги слиплись, бегут полотном рванины;
Быть может, кто умер -
Хоть в этом теперь не врут ?
Рукой за грядущим - младенческой, детской, взрослой -
Мы жадно тянемся, кожа плывет коростой
(Ожоги временем так
Заработать просто -
Порой достаточно только о нем узнать).
И в этом вальсе теряя, о чем мечтали,
Мы режем ванты, страховки, узлы и тали,
Чтоб, до конца уходя в голубые дали,
В свободе падать
Увидеть какой-то знак.

Чудов
***

птицы не яйца -
летать не боятся,
ни для кого не секрет.
им не разбиться,
не превратиться
в яичницу или омлет.
и даже курица,
если зажмурится,
и не зажмурившись даже,
с крыши пикируя,
продемонстрирует
нам чудеса пилотажа.

Карелиан
Теорема о птицах

Наше небывшее счастье – глупо и мнимо,
И, оказавшись случайно в одной толпе,
Ловкими рыбками быстро скользнём – мимо,
Чтобы раздельно дышать, говорить и петь.

Знаю, сегодня писать о тебе – нелепо,
Знаю – всё дальше и правильней с каждым днём…
Просто синица, из рук попадая в небо,
Беспрекословно становится –
журавлём.

Zato
Noname

Сквозь лабиринт кармических путей,
Цепочкой бесконечных возрождений, -
Вернусь – развоплощенный чародей,
Лишенный тела, и лишенный тени.
И, крика острием пронзив зенит,
Расправлю в небе серый веер крыльев –
Покорной жертвой – мир внизу лежит,
Уставший от извечного бессилья.
Я мог бы камнем падать, из пике
Выныривать, держа в когтях добычу,
На тени городские вдалеке
Смотреть с презрением, отнюдь не птичьим…
Иное, впрочем, мне отведено,
И время медом наполняет соты.
Я тихо постучусь в твое окно…
Ты любишь соколиную охоту?

август 2005

Рё
Жаворонок в чистом небе

Бурое тельце, украшенное хохолком,
бьющее крыльями с частотой сердечного ритма,
кружащее под голубым потолком
неба, спиралью взмывающее вверх и, на
секунду зависнув в воздухе, вниз
летящее с неотвратимостью камня, -
жаворонок, слышащий ветра свист.
Холодный воздух обжигает как пламя,

но почва уже раскисла от талой воды.
Он хочет вонзиться клювом между
стеблей промокшей соломы; там нет еды,
но жаворонок не оставляет надежды
найти её. Возвратившись весной
из степей Средней Азии, где даже в холод
есть что поесть, он чувствует голод
в поле между берёзой и чахлой сосной.

И из-за голода он забывает про страх.
Не думая о перспективе быть запечённым в тесте,
жаворонок ищет еду себе и своей невесте,
подлетая всё ближе туда, где в кострах
дымятся старые листья. Густой едкий дым
застилает птице глаза. И тогда, ослеплённый,
жаворонок мчится вперёд, как будто за ним
гонятся черти. Испуганный и разъярённый,

он поднимается вверх, на запретную высоту,
превращаясь в точку, чернеющую на синем.
Всё выше и выше, туда, в объективную пустоту,
где воздух разрежен. И только совсем обессилев,
ложась на крыло, он кричит и падает вниз,
ощущая, как воздух ерошит короткие перья.
И мы задираем головы, слыша жалобный свист,
и смотрим на небо сквозь голые ветви деревьев.

Алисия
Рисунки на белой стене

Здесь белая луна – моё ли отраженье?.. –
Танцующий журавль – в плену его границ.
Там солнце чёрное... И, в сумерках прозренья,
Я вижу тень свою – на фоне чьих-то лиц.

И лица те – увы! – улыбкою отрезав
От танца белой птицы, – навсегда ль? –
Я постигаю боль – так упоённо, трезво...
Я постигаю – в сумерках – печаль.

И вся моя печаль – причуда, дань причуде;
Каприз крыла, не смевшего парить
Над силой чувств... И я молю – о чуде,
Чтоб лунных снов – навек – прервалась нить...

Но солнце чёрное – в торжественном зените –
Всё ближе от меня, всё дальше от меня.
Вдруг я – в его кругу, в последнем из наитий –
Прекрасного увижу журавля?

Что ж, солнце, ты меня опять контрастом душишь;
Ведь крыльями сплетясь – одним в одно –
Два журавля парят, как призрачные души –
Луны и солнца – врозь и заодно.

Ника
Редкая птица

Редкая птица долетит до середины Днепра.
(с) Гоголь

Я редкая птица, безумно мое оперение.
Я редкая птица, не Феникс и не Алконост.
Во мне сочетаются хищность, хорошее зрение
И глупый, павлиний, расправленный веером хвост.

Я редкая птица, мутант, отклоненье от нормы.
Я редкая птица, вам скажет любой птицелов.
И мне тяжело обходиться подолгу без корма,
А корм - это гроздья созвучий и зёрнышки слов.

Тут нечем гордиться. Так вышло: я редкая птица.
Я редкая птица, мне в Красную книгу пора.
Сама, добровольно не стану, конечно, топиться,
Но так и не ясно насчёт середины Днепра.

3 марта 2006

Карелиан
***

Свобода - лучшее приручение. (с)

Мне было по вкусу
С ветрами над башнями реять,
Тебе - приглянулся
Узор моего оперенья...
Не стало - минутных,
И прежних, и прошлых, и прочих;

А вырваться - трудно,
Особенно если не хочешь.

Бессонная нежность -
Плетение света и грусти...
Да что меня держит,
Какие железные прутья?! -
Нет - тонкие путы,
Ажурное, лёгкое "между";

А вырваться - трудно,
Особенно если - не держат.

Ильче
Сказка Про Девочку По Имени Странная Черная Птица

Девочка Странная Черная Птица
Живет на улице
Фонарей, Которые Не Зажгли,
Ходит в пальто не по росту,
В черных перчатках в сетку,
С веером с кружевами,
Но слишком темно,
Чтоб кто-то
Увидел её из окон.

Девочка Странная Черная Птица
Живет в том самом
Фрагменте Старого города,
Где спят Трамваи,
Уткнувшись в ночь
Упрямыми
Лбами.
И, свернушись в кольцо,
Зубастые
Дремлют
Икарусы.

Девочка Странная Черная Птица
Бродит по подоконникам,
Воруя за пазуху свет
От самых уютных ламп,
Чтоб из них потом делать спички.
Спичками после можно
Не только греться, как Андерсен,
Но и прикуривать тоже:
Девочка часто курит
Какую-то дурь
Из-мел!-ких!
Тол!-че!-ных!
Сте!-клы!-

Шек.

Причем всегда в самокрутках,
Держа их
Тремя пальцами,
Примерно как те, что крестятся.

Девочка Странная Черная Птица
Ходит
По самому краю
Самого края.
Ночное небо ей по плечу
И по горло - вечность.
Однажды
Она расправит большие черные крылья
(Не зря же неё назвали
Странная Черная Птица?!)
И сгинет совсем.
Тогда
Фонари зажгутся на улице
Фонарей, Которые Не Зажгли,
Потом
Проснутся Трамваи.

Девочка Странная Черная Птица
Приснилась мне прошлой ночью,
А вернее даже под утро
Ей, видимо, было скучно,
С Трамваями и Икарусами,
Которым нельзя присниться.
Но мне, в общем-то, пофиг.
Я устала.
И Ведьма* моя
Никак ко мне не вернется -
А это уже проблема.

А пусть, пока Ведьмы нету,

Девочка Странная Черная Птица,
Сидя на крыше рядом
С твоим молчаливым Домом,
Сыграет на саксофоне
Мелодию Ветра,
Который
Днем тебе в спину
Скребся,
Гонял по пустому скверу
Листья, консервные банки
И чьи-то чужие письма,
А сейчас
Поселился в форточке.

И пусть тебя ждет Удача.

сент 2005

Линкс
Птица

В окне отражение расплылось,
Слилось со снегом и воем псов.
И каждому что-то не удалось,
И что-то уходит с боев часов.

Листаю обочины пыльных книг
О том, что давно поросло быльем.
И в каждом лесу я ищу родник,
А в птичьем лице узнаю свое.

Потерянных строк так легка тоска.
Потерянный друг, где твое тепло?
Из снега, из мглы мне легла рука,
А я в ответ подаю крыло.

Как странен ветра скрипичный аккорд...
Мой вечер полон тобой до краев.
Летим в парусах задернутых штор,
В твоем лице узнаю свое

1999