Картина маслом - 83 Михаил Сатаров

1.

Долгоуховская улица

По старинной улице московской
Лошадей разгоряченных пар:
Посредине двигаются конки,
Конкурентов вжав на тротуар.

У природы время перелома:
Небо потемнело – быть грозе!
Многие не кажут нос из дома,
Разве что какой-то ротозей.

И невольно думаешь о чуде:
Вот художник бросил зоркий взгляд,
И поведал нам, как жили люди
Много-много-много лет назад.

Вскоре здесь появятся трамваи
И грядут великие дела.
А грачей неистовые стаи
Так же метят церкви купола.

Времена по переулкам гнали
Звон колоколов и звон монет.
Мы бы очень многого не знали,
Но у нас, по счастью, есть I’net!

2.

Город покрыт дымами… (Долгоуховская улица)

Город покрыт дымами–саваном тысячи труб,
Город лежит пред нами, словно остывший труп.
Конка грохочет где-то, что-то кричит ямщик,
В городе страшном этом счастья ты не ищи.
Прячется здесь за ставни чья-то чужая жизнь,
Богом давно оставлен, город во мгле лежит.
Напополам распорот стылой речной водой,
Проклятый этот город дышит большой бедой.

3.

Русский север

На югах цветет душистый клевер,
В разноцветьи трав лежат луга.
Ну, а мне по нраву русский север,
Там, где начинается тайга.

У реки прилеплена церквушка,
Лошадь щиплет корм на берегу.
Здесь построю я свою избушку,
Вот с югов лишь только убегу!

Буйные осенние-весенние
Выдувают глупости ветра.
От цивилизации спасение, –
Уезжаю жить на севера!

4.

«Божье место» (Русский север)

Шаткий мостик по-над речкой,
рыбки стайками снуют,
к облакам летит беспечно
одуванчиков салют.

А кузнечики стрекочут
так, хоть уши затыкай.
Белый клевер вдоль обочин -
он для пчёл медовый рай.

И протоптана тропинка
от моста туда, где скит
возле речки на суглинке
дряхлым дедушкой стоит.

Купол-луковка на крыше,
колокольня рвётся ввысь -
никого вокруг не слышно,
но уйти не торопись.

Может, братья, может, сЕстры
в единеньи здесь живут.
Это просто божье место,
для мирской души приют.

5.

«Зимний вечер» (Натюрморт в пейзаже)

Смятым пледом - снег вдоль речки, через мостик - след саней,
и сдаётся, недалече слышен влажный храп коней.
Раскоряченные пальцы тянут к небу дерева,
словно в снежном вихре танца замерли, начав едва.

В зимнем небе звёзд не видно, в полынье дрожит луна
недожарившимся блином – так пугает глубина.
Взбитой ватой снег на крышах, возле труб подтаял он,
у ворот прилёг бесстыже - как огромный белый слон.

Хорошо в такую пору почаёвничать семьёй
и напечь ватрушек гору, пригласить гостей домой,
руки греть у самовара, сласти детям раздавать,
прислониться к печке старой, что согреет, словно мать.

Не наскучит долгий вечер – будут сказки допоздна.
И, глаза зажмурив крепче, зимний день уснёт, устав.

6.

Натюрморт в пейзаже

Заметено метелями шальными
Затерянное русское село.
И снится мне пейзажами родными
Пока еще совсем не рассвело.

Через речушку переброшен мостик.
Луна сияет, словно Божий дар.
А знаешь, я приеду завтра в гости,
Готовь большой пузатый самовар!

7.

Натюрморт в пейзаже

Деревня у реки – сплошь чаепития,
Огромным самоваром – в два ведра –
Извечно отмечают все события,
И всем хватает чая и добра…

Неярок свет от лампы керосиновой.
Пиликают за печкою сверчки.
А за окном в пейзаже ломкой линией
Лодчонки утыкаются в мостки.

Там в зеркале воды луна купается,
Резвятся звёзды шалые в реке…
В щекастом самоваре отражается
Моя бабуля с блюдечком в руке.

Пофыркивая, пьём чаёк с конфетами.
Уютно в доме, ходики стучат…
Остался долгий след от счастья этого –
Из детства свет – бабулин тёплый вгзляд.

8.

Натюрморт в пейзаже

Мы чаёвничаем тихо, из окна глядим на зиму:
Солнце движется к закату траекторией кратчайшей,
Отражается монетой в тёплой меди самовара.

Время перестало тикать, утекать неумолимо
Ручейками с циферблата в глубину бездонной чаши.
Чай – не чай, вода из Леты, подслащённая нектаром.

Постепенно исчезают рамы, стёкла, подоконник,
Занавеска переходит в тёмно-серый репс небесный,
Что внутри и что снаружи – окончательно смешалось.

Поля гладь необжитая, наважденье бесовское,
Прямо перед нами мостик, а под ним, наверно, бездна…
Не окончив чаепитья, мы заснули – вот ведь жалость.

9.

Натюрморт в пейзаже

Какая глушь, какая тишь!
Зима, деревня. Ну и ладно.
Куда отсюда улетишь?
Не сотворить аэроплана.

Как в тишине шаги хрустят
по снегу, выпавшему за ночь…
Как хорошо здесь быть в гостях,
а, например, не выйти замуж!

Эх, кабы были женихи,
они, наверно, подрались бы…
Но их тут нет. Зато стихи
живут, заглядывают в избы

и видят в них не грязь, развал,
не вдрызг пропитые таланты,
а важный медный самовар
и керосиновые лампы.

10.

Натюрморт в пейзаже

Названивала медь в дубовой голове,
Несчастные шорьки пырялись по наве,
Садовница-зима завесила осинки,
Печально облака сгорали в керосинке,
Лаптями плёлся путь из завтра в никуда,
Скрипела в колесе трухлявая звезда,
Плыл вечер по реке - и байховый, и чёрный.
Себе я самовар воздвиг. Нерукотворный.

11.

Парусник

Разметало кудри солнце
ранним утром в небесах,
растерялось и смеётся,
заблудившись в парусах
корабля на горизонте.
Словно призраком-мечтой
он плывёт, прося – не троньте,
превращусь сейчас в ничто.

Волны катят за волною,
ветер дует в паруса –
вот сейчас тебе устрою!
Ну-ка, якорь здесь бросай.
Только парусник-романтик
не послушался его –
оторвался с водной глади
и взлетел над синевой.

Чайки вслед ему кричали,
он всё выше улетал.
Миг – мелькнула под лучами
только тень на склонах скал.
Не стихали долго волны -
это что за чудеса? -
и глядели изумлённо
снизу вверх на небеса.

12.

Парусник

В море парусник, по ходу,
Заплутал.
Он три дня ловил погоду,
И поймал.
Не ушел корабль под воду,
Замер шквал:
Отыскал-таки проход он
Между скал!

13.

Парусник

море волнуется – раз!
море волнуется – два!
небо меняет окрас,
солнце сквозь тучи едва
жёлто-оранжевый сок
льёт маринисту в пейзаж,
волны целуют песок,
облачных перьев плюмаж
быстро несёт ветерком,
в розовой дымке вдали
парусник встал на прикол
пережидая отлив…

в свете вечерней зари
море волнуется – три!

14.

Венеция

Затяни, Венеция, пояс мостов потуже.
Не давай мне вырваться птицей из тесной клетки.
Мне бы жить на набережной и шептать простужено:
Кто бы знал, как сильно люблю я тебя, как крепко
Обнимать готова дома заболевшим взглядом…
Как слепые, волны ощупывают их скулы.
Я была в Венеции. Большего мне не надо.
Я носила тяжесть веков на плечах, сутулясь
От того, что ноша была для меня чрезмерной.
Я боялась, что Атлантидой земля утонет,
Лишь ступлю на берег. Ветра открывали двери
Нараспашку. Птицы клевали мечты с ладоней
Площадей, уставших стоять, когда всё стремиться
Течь водой и временем через воспоминанья.
В этом царстве львов я была одинокой львицей.
Но не чувствовала себя одинокой. Странно...

15.

Венеция

Тяжёлым понедельником ноябрь
Здесь начал свой отсчёт и жуткий холод...
А где-то в тёплом мареве звонарь
Каскадом трелей будит древний город.

Их звуки увязают в высоте,
Вливаясь в хор окрестных колоколен…
И, кажется, плывёшь не по воде –
По небу путешествуешь в гондоле.

На поворотах слышно «О-ои!» –
В протяжных криках местных гондольеров,
Как стон, зовущий к счастью и любви,
Венецианский воздух полной мерой.

Там всё великолепье бирюзы
Голубизны, лазури, водной сини.
Как будто каплю сладостной слезы
Бог уронил, творя сей город дивный.

16.

Венеция

Нюансы вкуса специя
Продуктам придаёт
В Италии Венеция
Пикантна круглый год.

Не модными журналами
Она нас привлечет:
Гондолами, каналами
И кое-чем еще.

Мгновенья скоротечные,
Турист, не забывай.
Фундаменты здесь вечные
Из лиственничных свай.

Насытившись резонами,
Водичку теребя,
Простыми робинзонами
Почувствуем себя!

1. kaptain

Долгоуховская улица

По старинной улице московской
Лошадей разгоряченных пар:
Посредине двигаются конки,
Конкурентов вжав на тротуар.

У природы время перелома:
Небо потемнело – быть грозе!
Многие не кажут нос из дома,
Разве что какой-то ротозей.

И невольно думаешь о чуде:
Вот художник бросил зоркий взгляд,
И поведал нам, как жили люди
Много-много-много лет назад.

Вскоре здесь появятся трамваи
И грядут великие дела.
А грачей неистовые стаи
Так же метят церкви купола.

Времена по переулкам гнали
Звон колоколов и звон монет.
Мы бы очень многого не знали,
Но у нас, по счастью, есть I’net!

2. alabaj

Город покрыт дымами… (Долгоуховская улица)

Город покрыт дымами–саваном тысячи труб,
Город лежит пред нами, словно остывший труп.
Конка грохочет где-то, что-то кричит ямщик,
В городе страшном этом счастья ты не ищи.
Прячется здесь за ставни чья-то чужая жизнь,
Богом давно оставлен, город во мгле лежит.
Напополам распорот стылой речной водой,
Проклятый этот город дышит большой бедой.

3. kaptain

Русский север

На югах цветет душистый клевер,
В разноцветьи трав лежат луга.
Ну, а мне по нраву русский север,
Там, где начинается тайга.

У реки прилеплена церквушка,
Лошадь щиплет корм на берегу.
Здесь построю я свою избушку,
Вот с югов лишь только убегу!

Буйные осенние-весенние
Выдувают глупости ветра.
От цивилизации спасение, –
Уезжаю жить на севера!

4. Вера Гаевская

«Божье место» (Русский север)

Шаткий мостик по-над речкой,
рыбки стайками снуют,
к облакам летит беспечно
одуванчиков салют.

А кузнечики стрекочут
так, хоть уши затыкай.
Белый клевер вдоль обочин -
он для пчёл медовый рай.

И протоптана тропинка
от моста туда, где скит
возле речки на суглинке
дряхлым дедушкой стоит.

Купол-луковка на крыше,
колокольня рвётся ввысь -
никого вокруг не слышно,
но уйти не торопись.

Может, братья, может, сЕстры
в единеньи здесь живут.
Это просто божье место,
для мирской души приют.

5. Вера Гаевская

«Зимний вечер» (Натюрморт в пейзаже)

Смятым пледом - снег вдоль речки, через мостик - след саней,
и сдаётся, недалече слышен влажный храп коней.
Раскоряченные пальцы тянут к небу дерева,
словно в снежном вихре танца замерли, начав едва.

В зимнем небе звёзд не видно, в полынье дрожит луна
недожарившимся блином – так пугает глубина.
Взбитой ватой снег на крышах, возле труб подтаял он,
у ворот прилёг бесстыже - как огромный белый слон.

Хорошо в такую пору почаёвничать семьёй
и напечь ватрушек гору, пригласить гостей домой,
руки греть у самовара, сласти детям раздавать,
прислониться к печке старой, что согреет, словно мать.

Не наскучит долгий вечер – будут сказки допоздна.
И, глаза зажмурив крепче, зимний день уснёт, устав.

6. kaptain

Натюрморт в пейзаже

Заметено метелями шальными
Затерянное русское село.
И снится мне пейзажами родными
Пока еще совсем не рассвело.

Через речушку переброшен мостик.
Луна сияет, словно Божий дар.
А знаешь, я приеду завтра в гости,
Готовь большой пузатый самовар!

7. Галия

Натюрморт в пейзаже

Деревня у реки – сплошь чаепития,
Огромным самоваром – в два ведра –
Извечно отмечают все события,
И всем хватает чая и добра…

Неярок свет от лампы керосиновой.
Пиликают за печкою сверчки.
А за окном в пейзаже ломкой линией
Лодчонки утыкаются в мостки.

Там в зеркале воды луна купается,
Резвятся звёзды шалые в реке…
В щекастом самоваре отражается
Моя бабуля с блюдечком в руке.

Пофыркивая, пьём чаёк с конфетами.
Уютно в доме, ходики стучат…
Остался долгий след от счастья этого –
Из детства свет – бабулин тёплый вгзляд.

8. Книгочея

Натюрморт в пейзаже

Мы чаёвничаем тихо, из окна глядим на зиму:
Солнце движется к закату траекторией кратчайшей,
Отражается монетой в тёплой меди самовара.

Время перестало тикать, утекать неумолимо
Ручейками с циферблата в глубину бездонной чаши.
Чай – не чай, вода из Леты, подслащённая нектаром.

Постепенно исчезают рамы, стёкла, подоконник,
Занавеска переходит в тёмно-серый репс небесный,
Что внутри и что снаружи – окончательно смешалось.

Поля гладь необжитая, наважденье бесовское,
Прямо перед нами мостик, а под ним, наверно, бездна…
Не окончив чаепитья, мы заснули – вот ведь жалость.

9. Ника

Натюрморт в пейзаже

Какая глушь, какая тишь!
Зима, деревня. Ну и ладно.
Куда отсюда улетишь?
Не сотворить аэроплана.

Как в тишине шаги хрустят
по снегу, выпавшему за ночь…
Как хорошо здесь быть в гостях,
а, например, не выйти замуж!

Эх, кабы были женихи,
они, наверно, подрались бы…
Но их тут нет. Зато стихи
живут, заглядывают в избы

и видят в них не грязь, развал,
не вдрызг пропитые таланты,
а важный медный самовар
и керосиновые лампы.

10. gidrik

Натюрморт в пейзаже

Названивала медь в дубовой голове,
Несчастные шорьки пырялись по наве,
Садовница-зима завесила осинки,
Печально облака сгорали в керосинке,
Лаптями плёлся путь из завтра в никуда,
Скрипела в колесе трухлявая звезда,
Плыл вечер по реке - и байховый, и чёрный.
Себе я самовар воздвиг. Нерукотворный.

11. Вера Гаевская

Парусник

Разметало кудри солнце
ранним утром в небесах,
растерялось и смеётся,
заблудившись в парусах
корабля на горизонте.
Словно призраком-мечтой
он плывёт, прося – не троньте,
превращусь сейчас в ничто.

Волны катят за волною,
ветер дует в паруса –
вот сейчас тебе устрою!
Ну-ка, якорь здесь бросай.
Только парусник-романтик
не послушался его –
оторвался с водной глади
и взлетел над синевой.

Чайки вслед ему кричали,
он всё выше улетал.
Миг – мелькнула под лучами
только тень на склонах скал.
Не стихали долго волны -
это что за чудеса? -
и глядели изумлённо
снизу вверх на небеса.

12. kaptain

Парусник

В море парусник, по ходу,
Заплутал.
Он три дня ловил погоду,
И поймал.
Не ушел корабль под воду,
Замер шквал:
Отыскал-таки проход он
Между скал!

13. Галия

Парусник

море волнуется – раз!
море волнуется – два!
небо меняет окрас,
солнце сквозь тучи едва
жёлто-оранжевый сок
льёт маринисту в пейзаж,
волны целуют песок,
облачных перьев плюмаж
быстро несёт ветерком,
в розовой дымке вдали
парусник встал на прикол
пережидая отлив…

в свете вечерней зари
море волнуется – три!

14. Юкка

Венеция

Затяни, Венеция, пояс мостов потуже.
Не давай мне вырваться птицей из тесной клетки.
Мне бы жить на набережной и шептать простужено:
Кто бы знал, как сильно люблю я тебя, как крепко
Обнимать готова дома заболевшим взглядом…
Как слепые, волны ощупывают их скулы.
Я была в Венеции. Большего мне не надо.
Я носила тяжесть веков на плечах, сутулясь
От того, что ноша была для меня чрезмерной.
Я боялась, что Атлантидой земля утонет,
Лишь ступлю на берег. Ветра открывали двери
Нараспашку. Птицы клевали мечты с ладоней
Площадей, уставших стоять, когда всё стремиться
Течь водой и временем через воспоминанья.
В этом царстве львов я была одинокой львицей.
Но не чувствовала себя одинокой. Странно...

15. Галия

Венеция

Тяжёлым понедельником ноябрь
Здесь начал свой отсчёт и жуткий холод...
А где-то в тёплом мареве звонарь
Каскадом трелей будит древний город.

Их звуки увязают в высоте,
Вливаясь в хор окрестных колоколен…
И, кажется, плывёшь не по воде –
По небу путешествуешь в гондоле.

На поворотах слышно «О-ои!» –
В протяжных криках местных гондольеров,
Как стон, зовущий к счастью и любви,
Венецианский воздух полной мерой.

Там всё великолепье бирюзы
Голубизны, лазури, водной сини.
Как будто каплю сладостной слезы
Бог уронил, творя сей город дивный.

16. kaptain

Венеция

Нюансы вкуса специя
Продуктам придаёт
В Италии Венеция
Пикантна круглый год.

Не модными журналами
Она нас привлечет:
Гондолами, каналами
И кое-чем еще.

Мгновенья скоротечные,
Турист, не забывай.
Фундаменты здесь вечные
Из лиственничных свай.

Насытившись резонами,
Водичку теребя,
Простыми робинзонами
Почувствуем себя!