Форум Ники Невыразимовой

Пойдём дальше по вводным словам :)

Собираем до полудня следующего четверга, 10 ноября 2011 г. в этой теме свои стихи, не важно, когда написанные и где опубликованные, содержащие слова НАВЕРНО, НАВЕРНОЕ, НАВЕРНЯКА.

Пользуйтесь программой Иеронима:

http://www.nika-stihi.ru/cgi-bin/allverses.pl

NEW! Лимит на количество стихов от одного автора - ТРИ стихотворения.

Не забываем про Стоп-лист:

http://www.nika-stihi.ru/forum/index.php?topic=17152.0

Жюри этого конкурса: Симамура, Маша Махова, Фы я, Ника. Члены жюри здесь, в теме назовут по 5 стихотворений*, которые они считают лучшими в получившейся подборке. Одновременно будет идти в течение 6-ти дней обычное наше голосование***. Каждый голос жюри приравнивается к трём баллам. По окончании голосования голоса жюри и голоса "болельщиков" суммируются***.

Голосование участников - обязательно. Непроголосовавший участник победить не может, даже если наберёт больше всех баллов.

Стихи членов жюри могут участвовать в конкурсе, но, естественно, голосовать за себя судья не может - так же, как и голосовать в данном опросе никто из членов жюри не будет.

Новое стихотворение - новый постинг.

* если стихов будет много, квоту расширим, т.е. жюри будет голосовать за такое же количество стихов, что и все остальные

** голосование будет, как всегда, совершенно прозрачным. Т.е. каждый голосующий (кроме жюри) и нажимает кнопки и называет в своём постинге варианты, которые он выбрал. Представители жюри вывешивают шорт-листы, НЕ нажимая кнопок. Просьба к жюри  - обязательно указывать номера вариантов.

*** Побеждает не ПЯТЬ АВТОРОВ, а ПЯТЬ ВАРИАНТОВ. Т.е. если наибольшее количество баллов набирают стихи Иванова, Петрова, Сидорова и ДВА варианта Соколова, то в жюри попадают Иванов, Петров, Сидоров и Соколов, хотя их не пятеро, а четверо. При малом количестве вариантов (менее 25-ти выбираем ЧЕТЫРЁХ победителей)

Бельё

Как будто во дворе – большом, горластом,
где век живут и склеивают ласты,
где домино и запахи готовки,
на бельевой заслуженной верёвке
висят, пока дожди не зарядили...
висят стихи… И всяк смотри, суди их.

Стихи висят. Наверно, для потехи:
в них могут быть заплаты и прорехи.
Они висят, как белые рубашки,
расстёгнутые смело нараспашку.
Их в жгут тугой закручивает ветром.
Им многие хотят помочь советом.

Их отмечают – то словами крепкими,
то ласково: «Неплохо же! И ново же!»,
им крылья-рукава зажав прищепками…
Иначе улетели бы давно уже.

Мы странные птицы.

Мы странные птицы,
наверно, куриной породы:

Сидим на нашестах и смотрим: какая погода?
Туманно, нелётно...и новые, новые бредни.
Желая летать, мы страшимся любых ускорений.

Мы странные птицы,
мы НЕперелётные утки.

Пусть зрение зорко и слух по-совиному чуткий,
Мы вьём свои гнёзда не в зарослях дальнего пруда,
- на птичьем дворе, никогда не сбегая оттуда.

Мы странные птицы, но очень понятные люди.
Мы ходим кругами проторенных нами маршрутов.
Заложники страхов, вершители собственных судеб -
Мы роем тоннели, неся за спиной парашюты.

Путешествие

А я слушаю сакс и, почти, составляю отчет,
Выбегаю попутно в контакт и меняю там статус:
«Да пошло оно лесом, не больно, а так…горячо…»

На стене, будто герб, разместился потрёпанный атлас.

Это будет Париж, ну, конечно, конечно Париж!
Что ещё привлекает вниманье банальных туристов.
Лондон, Рим, Петербург… «И куда ты сегодня летишь?»
Будет голос у мамы тревожен, но больше – неистов.

Я пока что не знаю, куда-нибудь, где никого
Не имею в друзьях, не люблю, не враждую домами.
Это, может быть, будет Воронеж, Рязань, Арагон…

«Никуда я не еду – отвечу заплаканной маме -

Ждите в гости, в субботу, пусть папа починит баян,
Напеките блинов, пирогов, и творожных пампушек.
И сестре позвони. Как, наверное, вырос Богдан…
Путь его привезёт, будем строить с ним дом из подушек.»

Саксофон мелодично играет какой-то там блюз,
Не доделан отчет, и в контакте по-прежнему глухо.

Презирайте меня.  Я не еду. Я форменный трус.
Презирайте меня, но любите, любите друг друга.

Чертёжник схем, строитель планов...

На небе выбрав уголочек,
туда шептал он из окна:
«Я не хочу – как сбитый лётчик!
Пускай, пускай придёт она!»

Но разум – чайников начальник –
и воля – злобный марабу –
ему сурово отвечали
на эту тихую мольбу:

«Чертёжник схем, строитель планов,
не Блок, не Байрон, не Бальмонт,
таким, как ты – не до романов,
у вас то дача, то ремонт.

Сменилось всё: предел дерзаний,
строёв и суток времена.
Но ты, как прежде, вечно занят.
Скажи, зачем тебе она?

Любовь, как женщину на судно,
нельзя, нельзя пускать в дома!
Она слепа и безрассудна,
она сведёт тебя с ума.

Она, грозой явившись в мае,
закружит в танце и алчбе
и ненамеренно сломает
тебе карьеру и хребет».

Он это знал, всё это знал он,
в окно дымивший табакур…
Солярки запах – дух вокзала
лишь иногда будил тоску
и жажду странную напиться,
нашарить истину в вине
и написать куда-то письма –
наверно, в будущее.
Мне.

Элефант

Пока на шаг отстали провожатые,
за столиком подальше от окна
отыскивай меня глазами жадными.
Не так уж я умом повреждена,
чтоб полагать, что я тебе жена.

Нет, я жена лиозновского Штирлица:
в кафе народ и приглушённый свет…
Стоит в глазах тоска, не может вылиться,
и воздух посинел от сигарет.
У нас минут пятнадцать – больше нет.

Минут пятнадцать – тут не до эротики.
Не наглядеться – времени в обрез.
Над головой летают птицы, дротики,
тарелки, вертолёты МЧС
и даже Малый Ковш и Южный Крест.

Не знаю, как всё это не посыпалось
на нас. Но нет: высокий потолок.
Мы голосами тихими, осиплыми
не пробуем наладить диалог.
Я пью какой-то дринк. Наверно, лонг.

Тебе нельзя. Кричат «пора!» по рации,
зовут домой. Прошло уже полдня.
Но ты сидишь, мертвеющими пальцами
игрушечную чашечку обняв.
И неотрывно смотришь на меня.

в ознобе пустоты

устала закаляться я как сталь
в ознобе пустоты словесных дебрей
ведёт кривой дорожкою февраль
как будто не к теплу а сразу в небо
зачем опять весна стучится в дом
когда я света белого невзвижу
ведь капельки капели звонким льдом
мороз на ветки тонкие нанижет
и будет по утрам звенеть как плеть
бессовестно обветрено и стыло

в попытках наше небо отогреть
наверное я душу простудила…

выбирая тебя

мне не больно, поверь...
безнадёжность почти как лекарство,
разрастаясь, она изнутри пожирает тоску.
а вот нежность живёт, заполняя собою пространство,
и её не стереть, как румянец киношный со скул.
я впитала тебя всеми порами, каждою клеткой,
совпадая с тобой в прошлых жизнях до края, до дна.
и, наверное, здесь мы по разные стороны света,
чтоб за всё заплатить, осознав, как с другими бедна
будет каждая жизнь с пустотою неполных слияний,
с вечной ложью любви, обещавшей сплетение душ.
выбирая тебя, навсегда от других выбираний,
вымирая, бегу, выбираясь из мелочных луж.
неслучайный мой друг, в совпаденье земных воплощений
только нежность у нас, ни богатств, ни синицы в руках.
так случилось, что здесь на двоих есть одно средостенье –
врозь по жизни плывя, обниматься, сливаясь в стихах.

Самоирония № 1

Я, наверное, символистка:
Не могу, хоть на части рвусь,
Вместо «розы» писать «редиска»,
Вместо «лебедя» – «жирный гусь».

Не согнуть меня, я не глина,
Но меняться есть тьма причин:
Вместо грусти писала Нина,
Вместо счастья…здесь умолчим.

Потому так коварно близко
Рядом с радостью ходит грусть:
Вместо розы глядишь - редиска…
Вместо лебедя – жирный гусь…

Ниагара

Муж с недельным перегаром,
За окном апрельский снег…
Ну а где-то Ниагара
начинает свой разбег.
Не бывать наверняка мне
Там, где вод гремит каскад.
Жизнь с размахом да о камни…
Ничего – жива пока.
Белый дым, но без пожара…
Жизнь ещё не прожита!
На картинке Ниагара –
Ах, какая красота! 

Кроссворды окон

Квадраты светящихся окон -
Житейских историй кроссворды.
Кому-то сейчас одиноко,
А кто-то терзает аккорды.
Немые отчаянья крики
за ярким светящимся кругом,
а рядом счастливые лики,
В соседнем - прощаются с другом.
Вот ровно сияет участье...
Горит жёлтым светом измена...
И кто-то купается в счастье,
а кто-то бежит, как из плена.
Кроссворды житейских историй?
Наверно, идея плохая...
И где то окно, за которым
твой свет для меня полыхает?

Нечто

В нас с тобой назревает нечто.
В городской загрузившись транспорт,
Закупорены пробкой вечной
Мы в колец московских пространство.
И пускай нам завидует Прага,
Мы затмим ее пивоварни.
Это в нас созревает брага
Не исполнившихся желаний.
Нам не третий – весь город лишний.
Мы такое в себе создали -
Нам от счастья срывает крышу,
Мы срываем крыши со зданий.
И увидев чистое небо,
Удивленно заметят люди:
«Снова крышу снесло... Наверно,
Кто-то где-то кого-то любит»

Повелитель звезд

Это, наверное, здорово,
Если ты хоть кому-то нужен.
Стоит ли задирать голову,
Если звёзды плещутся в лужах.
Они так близки и доступны,
Их можно потрогать руками.
А, если не так вдруг поступят,
Волной разогнать, бросив камень.
И чувствовать, ты – повелитель,
Но навзничь упав, поскользнувшись,
Увидеть – восходит Юпитер,
Выплеснутый из лужи.

Иерихон

Отпусти.
Я полечу в никуда,
Рассекая спиною ночь,
Руки сложив на груди.
Вместе с тобой мы не навсегда,
И никто не в силах помочь.
Отпусти.

Отпусти.
Наверно, время пришло
Падать стенам, не устояв.
Звук над землёю летит.
Иерихон – наш мощный оплот,
Но настроены трубы в лад.
Отпусти.

Отпусти.
И растворишься в ночи,
Каплей в море других теней.
И позабудь, и прости.
Скоро голос трубы замолчит,
Пыль останется от камней.
Отпусти.

Ненаписанное письмо

Как и ты, я живу много лет в этом  городе N,
Где у мая, наверно, случился нечаянно грипп:
То его лихорадит, и думаешь – вот феномен,
То три дня от озноба так плачет, что даже охрип.

Может быть, надо срочно ему обратиться к врачу,
Только кто же возьмётся такого больного лечить?
Вот и я, как больная, письмо тебе снова строчу –
Не уснуть, только клавиши тихо стреляют в ночи.

Сколько раз зарекалась забыть, завязать всё узлом...
Что ты смотришь в окно с любопытством, седая луна?
Вот возьму и отправлю сейчас наконец-то письмо –
Что ли, зря я стою у раскрытого настежь окна?

Время лечит, но, видно, лекарств не хватает на всех...
Ты лети, самолетик, над крышами наших домов.
Вот ещё ... и ещё самолёты кружат, словно снег
ненаписанных писем пятьсот восемнадцать томов.

Петров и... Петров

Как это случилось, не помнил Петров… Как то вечером
дверь сделала «вжииик!» заорав «Есть кто в доме живой??»
Петров лишь кивал, как чукотская глупая девочка,
и хлопал глазами, и не понимал ничего.

Он только мычал и бурчал и хрипел перепуганно
увидев Виденье, затем замолчал и поник.
К Петрову вернулась Петрова с огромными сумками.
Петрова покинул и разум, и русский язык.

Мадам Грицацуева… Роза Семённа Петрова,
поставила сумки в прихожей и сделала «ыыых!..»
Их было, наверно, сто десять, сто десять здоровых
и маленьких сумочек… только ведь дело не в них.

А, впрочем, и в них!.. – из одной, неустанно мяукая,
вдруг выпрыгнул кот полосатый, лохматый, как чёрт,
и рядом уселся со всеми внесёнными сумками,
и взглядом упёрся в Петрова – в кого же ещё?..

- Знакомься, Петров! – прогремел голос Розы Семёновны, -
кот - тоже Петров!.. – дай-ка я вас сейчас обниму!!..
И рухнул Петров на кота и на сумки, подорванный
на мине внезапно счастья, что плыло к нему...

…Когда вечерами весь мир расстаётся со звуками,
когда ни соседи, ни птицы уже не галдят,
сидят они вместе в уютной и маленькой кухоньке,
Петров и Петров, и молчат, и в окошко глядят.

Кто же с тобой остался, кто же тебя поймёт,
лишь огонёк в надломе, видный едва-едва…
Первопричина боли тянет меня в твоё
раненое пространство, тёмные острова.

Письма до адресата видимо, не дошли,
что же теперь им делать, как их вернуть сюда?
Я оттолкнусь от неба, чтобы достичь земли,
в точку любых возвратов, в синие города.

Будет намного легче, если стремиться вверх -
вверх из любых окраин – знаю наверняка.
Друг мой, седой кузнечик, где твой зелёный цвет,
солнечные поляны, тёплые берега?

Ты не найдёшь ответа, но всё равно грести
должен, других не будет выходов никому.       
Есть утешенье светом праздника малых сих,
что, вопреки неволе, преодолеют тьму

Про коня


Был норовистым конь не в меру –
на воле вырос, без кнута.
C разбега если брал барьеры,
казалось – до' неба взлетал.
Когда, ощерясь, громко ржал он,
дрожали спины у кобыл.
Подпругой стянутый, поджарый,
он рысью не бежал, а плыл.

На скачках, вырвавшись мгновенно
на протяжённом вираже
из равномерного храпенья,
из гущи вытянутых шей,
стрелою мчался конь в запале,
земля пружинила слегка.
И, словно флаги, проплывали
над ним цветные облака.

….

Стучит подковами негромко,
к брусчатке прибивая пыль,
и грустно смотрит вдаль подолгу…
Что вспоминает – степь, ковыль,
себя – игривым жеребёнком
среди таких же в табуне
и голос свой - призывно-звонкий
в туманной сонной тишине?
...Понуро прядая ушами,
бывает, и теперь заржёт -
наверно, снова снится мама,
как тычется он ей в живот...

Человек, который любил и умел летать,
сел в обычный поезд, решив убежать от дел.
Поскорей бы осень, он снова начнёт писать,
он себя расслышит, расслышит себя в дожде.

Он войдёт в тот город, (в тот сад, в тот далёкий сон),
где цветы и травы, и жив ещё старый дом,
и, как будто в детстве, опять рассмеётся он,
и покормит белку, раскрыв ей свою ладонь.

Человек сел в поезд, взял чай и открыл окно.
Ночью вышел в тамбур и в тамбуре закурил.
Поезд шёл туда, где он не был давным-давно,
поезд шёл на север, туда, где он раньше жил.

Там его любили и помнили много лет,
там, наверно, мама колдует над пирогом,
а отец, как прежде, наверное, чинит свет,
и ругает власть, хоть она уже ни при чём…

И мелькало время, раздвинув цветной экран,
и мелькали годы, в которых он не тужил…
Человек сел в поезд, который ушёл вчера
и в котором был он единственный пассажир.

Он придёт без звонка

Он придёт без звонка, потому что уверен - ты впустишь.
Он придёт без привычных цветочно-конфетных причуд.
И с порога заявит –  «так пахнет знакомо и вкусно»,
И добавит, наверно, что он не голодный ничуть. 

Ты начнёшь суетиться - "А, хочешь, картошки пожарю?»
Настрогаешь салатов, достанешь вишнёвый ликёр.
Ну, зачем же ты, глупая, мечешься, как на пожаре?
Ты не видишь, что руки спасатель к тебе распростёр?

Зацепившись на кухне за стол или за табуретку,
Виновато себя назовёт неуклюжим слоном.   
И, сминая в руках в непонятное что-то салфетку,
За рукав тебя тронет - "Давай-ка мы, что ли, нальём".

Может, на брудершафт или просто – "за нас и за встречу"...
И привычно взахлёб ни о чём говорить он начнёт.
То ли ночь за окном, то ли день, то ли бархатный вечер,
То ли время застыло, а, может быть, льётся ручьём? 

Он придёт без звонка, потому что уверен – ты впустишь.
Только кто же подскажет ему, как устала ты ждать?
Сколько надо ещё нахлебаться до одури грусти
И с ума не сойти, и самой от себя не сбежать?

Бессонница

Метель баюкает: усни, усни,
И сны расспрашивай, что стало с ним,
И сны упрашивай всё рассказать
О том, кто больше не придет назад.

Не потому что он теперь вдали
От дома, улицы, страны, земли.
Он где-то рядом, но совсем другой.
Сидит на кухне не с тобой, с другой.

Другая кормит. И он с ней не пьет.
Не бьет. Наверное, не так ее
Он сильно любит, как тебя. Метель
Снимает двери и следы с петель,

Стучит в бессонницу: усни, усни.
Тебе ведь хочется столкнуться с ним
Во сне, спросить его: ты счастлив, нет?
И пусть молчание звучит в ответ… 

Наступает момент и становятся неинтересны
Бесконечные сказки о разных прекрасных принцессах,
Где в конце всё не так, как могло показаться вначале.
Я скучаю.
Я скучаю. Иду на вокзал, покупаю билеты
На добавочный поезд, наверно, в последнее лето,
Я стою у окна, словно ложка в стакане без чая.
Я скучаю.
Я скучаю, схожу на какой-то там станции. Вечер.
Сонный ветер обнимет меня на прощанье за плечи.
Мимолетно. Порывисто. И безнадежно случайно.
Я скучаю.
Я скучаю. Ну что тут поделать, когда одиноко?
Все не то, все не так. Бездорожье железной дороги
Не поможет понять, что достаточно просто сейчас
Не скучать.

Я становлюсь как все. Встаю не с той ноги.
Глотаю «добрый день», запив холодным чаем.
Отчаянно спешу. Набойками в виски
Стучу свой степ…by step всё меньше я скучаю. 

Всё меньше от меня…уходят вздохи в сон
И там крадут мой страх. Кому он только нужен? 
А наяву – ноябрь. И сердце в унисон
С часами бьется - тик…так ты придешь на ужин? 

Придется жарить суп, забытый на плите.
И ждать до «никогда», что станет взгляд горящим
А ночь вползает в дом, не замечая стен. 
Я становлюсь как все… наверно, настоящей.

Про любовь и ковбоев

Трещины в сером небе, в стене, в земле,
Я застреваю взглядом и каблуками,
День распадаясь, катится по золе,
Сыплется в воду с шипением и шлепками.
Ты от меня всё дальше, и свист камней
Мне говорит: "Он сможет тебя покинуть"
Если бы револьвер достался мне,
Я бы тебе, наверно, стреляла в спину.
Падает, падает, падает вся и всё:
Листья, плоды с деревьев, топор на плаху.
Больше ни шагу, слышишь! Меня трясёт
То ли земной толчок, то ли приступ страха.
Всё, я сдаюсь, пусть катится этот бой,
Пусть это место трижды взлетит на минах.
Я не желаю, вон он, идёт ковбой,
Это его работа, спасать невинных...
Ты повернёшься всё же ко мне лицом,
И на моё : "я чуть было не рехнулась"
Вытряхнешь камни, жёлуди со свинцом,
Скажешь, смеясь: "У них на исходе пули.
Путь ещё долгий, ты бы переобулась"

Включите весну

Когда под каблуком осядет топко,
И в пору будет варежки снимать?
Куда, скажите, подевалась кнопка,
Которой выключается зима?

Наверное, не выдержав ненастья,
Замёрзла, да и треснула слегка?
И бьётся бестолковый кнопок мастер,
И пробует, конечно, но никак.

А может быть она в порядке, просто
Случилось что-то с тем, кто нажимал
Её всегда - лежит с простудой острой,
А март из снега вяжет кружева.

Да ну их, поселенцев края света!
Окно открою, руку протяну
И наугад соединю два ветра -
Вдруг угадаю и включу весну.

Ну и что с того, что рыжая,
Апельсиново-беспечная?
На своё дурное печево
Извели, смололи, выжали!

Все кусочками да дольками.
Добрались до сокровенного,
И сумели бы, наверное,
Растворили б кривотолками,

Но...расплакалась и выжила,
Собрала, слезами склеила,
Стала крепче чуть и злее и...
И бессовестнее рыжею.

Нечаянное

Всё во мне неверное,
Странное, манерное...
И влюблюсь, наверное,
Тоже в чудака...


Будем мы престранные
посылать пространные,
Стрёмные, туманные
Речи в облака...


Но однажды вечером
(Очень опрометчиво)
Я прижмусь доверчиво
К тёплому плечу...


Мы вздохнём нечаянно
Вместе и отчаянно -
(Что же тут случайного?)
К звёздам улечу!

Фразы

Меня не вытащить клещами из меня.
Я никогда себе (тебе) не изменял,
Хотя, наверное, был лучшим из менял.
Где вы, мои полцарства за коня?

Я только твой знакомый менестрель,
Не стоит мне стелить - белить постель.
В ночи орёт на ветке коростель,
Пора уже того… Валить отсель.

Я был никем-ничем в твоей судьбе
И я не понимаю ни бельме
В парфюмах, туши, кружевном белье,
Как впрочем - ты сама в самой себе.

И остаётся выпить цианид,
Иль просто въехать в царство аонид
Пегасом, что не ржёт, а говорит,
И звать его Орфей иль Леонид.

Ах зимняя, чудесная пора.
Природа сыплет снег как из ведра.
А у соседа перелом бедра.
И скоро новый год. Ура, ура!!!

Колобок

Ложится ли на моё лицо лунный свет
Дождусь ли я не дождусь я тех кого нет
А вот ты меня не узнаешь меня не знаешь
Когда я тем паче скулю а ты лаешь
А вот ты лиса а я пуля из резиновой Зины
Которая дуется от обиды которой полны магазины
А вот ты надуешь меня насосом или же духом
Ты просто лиса а у меня есть ниппель за ухом
А меня обо что ни ударь то отскочу мгновенно
А ты лиса всё листаешь плейбой наверно
А ты лиса все листья из него изучила
Наверно нам с тобой когда-то была причина
Наверно нам с тобой без причины как под следствием что ли
Твоё дело лисье гулять по тюрьме на воле
Моё дело скакать по той же камере рядом
Колобок колобок я тебя съем я резиновый лучше не надо

Воск

Стихи для Л

Хочется сдохнуть, так и не увидев Париж,
не ходить по его улицам, с улыбкой “а ля рюс”
хочется просто сдохнуть. Сдохнуть от одного лишь
твоего взгляда. Наверно я просто трус…
Нет, “сдохнуть” здесь не подходит. Хочется умереть
Или замереть, окаменеть, превратить себя в мурррр-
-чащее нечто, хочется онеметь
и стать одной из твоих восковых фигур.
Воск - он податлив, лепи из него что хошь…
Можешь свечу, но желательно, чтоб фитилёк
был подлиннее. Давай – подарю тебе нож
только нагрей его, чтобы по лезвию стёк
весь я, по капле. Вот и смотри, смотри
как не горю я, но всё же сгораю, как
ты полюбила, что было когда-то внутри
это снаружи теперь. Что ты скажешь? Итак
свечке – капут, а Париж где стоял, там и есть.
Может он просто обман, ну а может быть – ложь.
Воск – он податлив, бери его, он теперь весь
знаешь же, чей.
Хочешь, я подарю тебе нож?

Сентябрьское

Просыпаешься от убедительной пустоты
Что-то вроде скреблось, да только в сончас не влезло
И болит-то не тут, а в северной части комнаты
Там, наверное, хотели поставить кресло

Здесь утюг упал, здесь не кричали – с какой бы стати нам
Слева направо в окне: шмель, оса и бражник
Кто-то здесь лежит, но не подходит диванным вмятинам
Ничего из этого больше, конечно, не важно
Ничего, говорю, уже не настолько важно

У Чёрного Единорога


В трактире «У чёрного единорога»
Малис пьёт коктейль за коктейлем.
Гет за стойкой, ей недоливает,
светит улыбкой белой,
Гет худ, высок и спокоен
(ещё вчера, впрочем, прыгал в резинку);
возле глаз у Малис
не так давно проступили морщинки.

Малис роняет кудлатую голову
в тёплые свои ладони,
думает: больше, наверное,
ни в кого себя так не уронит,
думает, сколькими же локтями
стол этот полирован,
над её головой повисает
невысказанное слово.

В трактире «У чёрного единорога»
Гет сядет к Малис за столик,
полезет в карман, достанет
цветных разных ниток, десяток иголок,
скажет – не хочешь смотреть,
как я сердце тебе зашиваю –
то давай-ка условимся:
улыбайся, стакан отставляй.

Малис в кулаке быстро спрячет
горькую злую ухмылку;
но отодвинется от него,
погладит его по затылку.
Спросит: ну, что ты можешь,
что знал ты и что видел?
И вот тогда выложит Гет
на стол из-за пазухи книгу.

Он возьмет её пальцы в свои,
проведёт ими по коленкору:
«Знаешь, Малис, тебе не хватало
обычного разговора»
Перелистнет, и со страниц
вдруг начнут осыпаться
тропики, птицы; радуги –
вот их четыре, вот двадцать.

«Хочешь ещё? – листай»
Книга в руках горячеет,
и на ладони сходят с бумаги
тигры, химеры и змеи…

В трактире «У Чёрного единорога»
на утренних стёклах – росинки.
У Малис начинают
разглаживаться морщинки.

Бессонница

Скелет в шкафу опять не спит ночами.
Стучит, придурок – в небеса, наверно.
А за стеной посвистывает чайник,
Тоскливо, заунывно, равномерно.

Не спится...плохо...надо было спиться,
И сдаться в плен отзывчивой соседке,
Сегодня всё равно не прилуниться -
Дожди толпой выгуливает в клетке
Природа-мать, и в перемать и в дышло
В окно рассвет толкает за бесценок.
А кто его возьмёт? Он рылом вышел
Невзрачным и пустым...одновременно.

Пора вставать с колен, а не с кровати,
Орла кормить - восстановилась печень.
Мир предсказуем, как бычки в томате.
Не съешь сегодня, завтра будет нечем.

Всё, говорит, - вода, говорит - ветра
Воздух густой такой, что не лезет в горло.
Море, земля, трава… Говорит – трава.
Горько, пустынно, страшно и снова горько.
Сядет за стол, и слов не найдёшь к нему,
Будто клубок гремучий стихийных бедствий.
Буду я жить, проживать,  говорит, в дому.
Буду я петь, напевать тебе на ночь песни.
Взгляд его страшен, света в нём нет. Ни зги…
Падаю в омут тёмного царства страсти.
Я умираю, наверное, помоги
Господи!...
Он отвечает – Здравствуй!

На западе от любви нет никаких дорог,
Нет никаких удач, нет никаких побед.
Там не бывает свет, не проживает Бог -
Ты не ходи туда, этого нет в тебе.
Лучше переболеть югом ревнивых дум,
Севером всех разлук. Лучше не жить совсем.
Западнее любви ты превратишься в ту
Женщину без себя - станешь такой как все.
Смелой? - Наверно да. Стервой? - Не знаю. Нет!
Но потеряешь всех тех, кто в тебе живёт -
Девочку на горе, девушку на крыле,
Женщину, что сейчас думает о своём

Итак, у  нас 34 варианта от 13 участников.

Участники:
1. alabaj
2. Аксолотль
3. Вера Гаевская
4. визочка
5. Галия
6. Лузина
7. Майка
8. Маша Махова
9. НаталиЯ
10. Нигилист
11. Ника
12. Симамура
13. Юкка

Голосовать в этот раз можно за ШЕСТЬ вариантов.

Приступаем к голосованию.

НО СНАЧАЛА ЧИТАЕМ ЕГО ПРАВИЛА !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

1. Для участников оно обязательно - не проголосовавший участник не может стать победителем, даже набрав больше всех голосов.

2. Голосование прозрачно - т.е. каждый голосующий (кроме членов жюри) называет в теме выбранные им варианты (не менее четырех и не более шести), обязательно указывая их порядковые номера (проще всего копировать прямо из голосилки), после чего не забывает выделить их в опросе галочками и нажать кнопку "Голосовать". Анонимные голоса не учитываются.

3. Члены жюри - победители прошлого конкурса (Симамура, Маша Махова, Фы и я, Ника) делают то же самое, но КНОПКУ НЕ НАЖИМАЮТ. Каждый выбор жюри равен трём голосам. Свои постинги члены жюри выделяют жирным (для этого нужно выделить текст и щёлкнуть по букве В над постингом над иконками).

4. Голосование продлится 6 дней, после чего будут подведены итоги и объявлены победители. НЕ СПИТЕ!

5.  Побеждает не ПЯТЬ АВТОРОВ, а ПЯТЬ ВАРИАНТОВ. Т.е. если наибольшее количество баллов набирают стихи Иванова, Петрова, Сидорова и ДВА варианта Соколова, то в жюри попадают Иванов, Петров, Сидоров и Соколов, хотя их не пятеро, а четверо.

Голосуем!

3. Путешествие (Майка)
5. Элефант (Ника)
14. Ненаписанное письмо (Вера Гаевская)
16. Кто же с тобой остался, кто же тебя поймёт... (Маша Махова)
24. Включите весну (Лузина)
27. Фразы (Симамура)

1. Бельё (Ника)
11. Нечто (Алабай)
16. Кто же с тобой остался, кто же тебя поймёт (Маша Махова)
20. Бессонница (Юкка)
28. Колобок (Симамура)
33. Всё, говорит - вода, говорит - ветра (Нигилист)

1. Бельё (Ника)
7. выбирая тебя (Галия)
8. Самоирония № 1 (визочка)
13. Иерихон (alabaj)
20. Бессонница (Юкка)
24. Включите весну (Лузина)

5. Элефант (Ника)
9. Ниагара (визочка)
12. Повелитель звезд (alabaj)
22. Я становлюсь как все. Встаю не с той ноги... (Юкка)
24. Включите весну (Лузина)
27. Фразы (Симамура)

5. Элефант (Ника)
11. Нечто (alabaj)
12. Повелитель звезд (alabaj)
14. Ненаписанное письмо (Вера Гаевская
22. Я становлюсь как все. Встаю не с той ноги... (Юкка)
27. Фразы (Симамура)

4. Чертёжник схем, строитель планов... (Ника)
5. Элефант (Ника)
15. Петров и... Петров (Маша Махова)
22. Я становлюсь как все. Встаю не с той ноги... (Юкка)
25. Ну и что с того, что рыжая... (Лузина)
33. Всё, говорит, - вода, говорит - ветра... (Нигилист)

2. Мы странные птицы (Майка)
20. Бессонница (Юкка)
25. Ну и что с того, что рыжая... (Лузина)
29. Воск (Симамура)
30. Сентябрьское (Аксолотль)
33. Всё, говорит, - вода, говорит - ветра... (Нигилист)

2. Мы странные птицы (Майка)
5. Элефант (Ника)
13. Иерихон (alabaj)
18. Человек, который любил и умел летать... (Маша Махова)
29. Воск (Симамура)
33. Всё, говорит, - вода, говорит - ветра... (Нигилист)

2. Мы странные птицы (Майка)
18. Человек, который любил и умел летать... (Маша Махова)
20. Бессонница (Юкка)
21. Наступает момент и становятся неинтересны... (Юкка)
22. Я становлюсь как все. Встаю не с той ноги..(Юкка)
30. Сентябрьское (Аксолотль)

5. Элефант (Ника)
6. в ознобе пустоты (Галия)
12. Повелитель звезд (alabaj)
23. Про любовь и ковбоев (Лузина)
29. Воск (Симамура)
34. На западе от любви нет никаких дорог... (Нигилист)

16. Кто же с тобой остался... (Маша Махова)
23. Про любовь и ковбоев (Лузина)
29. Воск (Симамура)
30. Сентябрьское (Аксолотль)
33. Все, говорит, - вода, говорит - ветра... (Нигилист)
34. На западе от любви... (Нигилист)

3. Путешествие (Майка)
4. Чертёжник схем, строитель планов... (Ника)
11. Нечто (alabaj)
29. Воск (Симамура)
33. Всё, говорит, - вода, говорит - ветра... (Нигилист)
34. На западе от любви нет никаких дорог... (Нигилист)

2. Мы странные птицы (Майка)
5. Элефант (Ника)
22. Я становлюсь как все. Встаю не с той ноги... (Юкка)
25. Ну и что с того, что рыжая... (Лузина)
29. Воск (Симамура)
33. Всё, говорит, - вода, говорит - ветра... (Нигилист)

5. Элефант (Ника)
16. Кто же с тобой остался, кто же тебя поймёт... (Маша Махова)
19. Он придёт без звонка (Вера Гаевская)
30. Сентябрьское (Аксолотль)
31. У Чёрного Единорога (Аксолотль)
33. Всё, говорит, - вода, говорит - ветра... (Нигилист)

Результаты:

1.  Бельё (Ника)  2
2.  Мы странные птицы (Майка) 4 + 3 [Ника] =  7
3.  Путешествие (Майка) 2 + 3 [Фы] + 3 [Маша Махова] =  8
4.  Чертёжник схем, строитель планов... (Ника) 2 + 3 [Симамура] =  5
5.  Элефант (Ника) 8 + 3 [Маша Махова] =  11
6.  в ознобе пустоты (Галия)  1
7.  выбирая тебя (Галия)  1
8.  Самоирония № 1 (визочка)  1
9.  Ниагара (визочка) 1
10. Кроссворды окон (визочка)  0
11. Нечто (alabaj) 3 + 3 [Ника] =  6
12. Повелитель звезд (alabaj) 3 + 3 [Фы] =  6
13. Иерихон (alabaj) 2 + 3 [Симамура] =  5
14. Ненаписанное письмо (Вера Гаевская)  2
15. Петров и... Петров (Маша Махова) 1 + 3 [Симамура] =  4
16. Кто же с тобой остался, кто же тебя поймёт... (Маша Махова)  4
17. Про коня (Вера Гаевская)  0
18. Человек, который любил и умел летать... (Маша Махова) 2 + 3 [Ника] =  5
19. Он придёт без звонка (Вера Гаевская)  1
20. Бессонница (Юкка)  4
21. Наступает момент и становятся неинтересны... (Юкка) 1 + 3 [Симамура] =  4
22. Я становлюсь как все. Встаю не с той ноги... (Юкка) 5 + 3 [Ника] =  8
23. Про любовь и ковбоев (Лузина)  2
24. Включите весну (Лузина) 3 + 3 [Маша Махова] =  6
25. Ну и что с того, что рыжая... (Лузина) 3 + 3 [Симамура] =  6
26. Нечаянное (НаталиЯ)  0
27. Фразы (Симамура) 3 + 3 [Фы] =  6
28. Колобок (Симамура)  1
29. Воск (Симамура) 6 + 3 [Ника] + 3 [Маша Махова] =  12
30. Сентябрьское (Аксолотль) 4 + 3 [Симамура] + 3 [Ника] + 3 [Фы] + 3 [Маша Махова] =  16
31. У Чёрного Единорога (Аксолотль)  1
32. Бессонница (Нигилист)  0
33. Всё, говорит, - вода, говорит - ветра... (Нигилист) 8 + 3 [Фы] + 3 [Маша Махова] =  14
34. На западе от любви нет никаких дорог... (Нигилист)  3

Майка не голосовала, поэтому не побеждает.

Аксолотль, Нигилист, Ника, Симамура, Юкка — поздравляю!

Прошу победителей подтвердить свое участие в следующем жюри.

Поздравляю победителей!

Всех поздравляю, участие подтверждаю!

С победой, лучшие из лучших!

Для меня было большой честью участвовать в конкурсе!

Поздравляю победителей!

Поздравляю великолепную пятёрку!

Спасибо! Подтверждаю)

Поздравляю победителей!

Поздравляю!  :)

спасибо. угу.

Поздравляю победителей!
А Майка - новичок и дурочка)) Надо правила читать внимательней, и не забывать их))

Поздравляю! Подтверждаю и спасибо)

Поздравляю и подтверждаю.