Конкурс-подборка "Луна-луна"

[Ника]

Ну, все, наверное, догадались.

До полудня следующего четверга, 21 января 2010 г., собираем и вывешиваем прямо здесь, в теме, свои стихи (неважно, когда написанные и где опубликованные), содержащие слова "луна" или "лунный" (безлунный, подлунный и т.п.) в любой форме и любом контексте.

А то про солнце было, а про луну - нет. Обидно

Лимит на количество стихов от одного автора - НЕ БОЛЕЕ ПЯТИ СТИХОТВОРЕНИЙ.

Жюри этого конкурса -  Симамура, Алабай, Ноти, Карелиан, МФТ и я, Ника. Члены жюри здесь, в теме назовут по 5 стихотворений*, которые они считают лучшими в получившейся подборке. Одновременно будет идти в течение 6-ти дней обычное наше голосование***. Каждый голос жюри приравнивается к трём баллам. По окончании голосования голоса жюри и голоса "болельщиков" суммируются***.

Голосование участников - обязательно. Непроголосовавший участник победить не может, даже если наберёт больше всех баллов.

Стихи членов жюри могут участвовать в конкурсе, но, естественно, голосовать за себя судья не может - так же, как и голосовать в данном опросе никто из членов жюри не будет.

Новое стихотворение - новый постинг.

* если стихов будет много, квоту расширим, т.е. жюри будет голосовать за такое же количество стихов, что и все остальные

** голосование будет, как всегда, совершенно прозрачным. Т.е. каждый голосующий (кроме жюри) и нажимает кнопки и называет в своём постинге варианты, которые он выбрал. Представители жюри вывешивают шорт-листы, НЕ нажимая кнопок. Просьба к жюри  - обязательно указывать номера вариантов.

*** Побеждает не ПЯТЬ АВТОРОВ, а ПЯТЬ ВАРИАНТОВ. Т.е. если наибольшее количество баллов набирают стихи Иванова, Петрова, Сидорова и ДВА варианта Соколова, то в жюри попадают Иванов, Петров, Сидоров и Соколов, хотя их не пятеро, а четверо.

[Оксана]

Моя любовь больна...

За тучами луна,
Монашка-ночь беззвездна...
Моя любовь больна
И, видимо, серьёзно.

И как её спасти,
Как быть мне с нею дальше?
От скверны увести
И уберечь от фальши?

За окнами черно,
Чернит бумагу почерк,
Как черное вино
Печаль сознанье точит.

А с кончика пера
Глядит с ухмылкой сводни
Румяное "вчера"
На бледное "сегодня"…

[Оксана]

***

Безумная строка
С безумного пера
Срывается…

И в том, наверняка,
Придется мне с утра
Раскаяться.

А ночь – глухой туннель –
Всё длится без конца –
Терпеть невмочь.

Соседский спаниель
С хозяйского крыльца
Взвывает в ночь.

Мне с ним бы на луну
Направить вой души –
Да нет её -

Луны. Душа-то есть
И вой, еще какой!
Все «ууууу», да «ёёёёё»…

Не слышно? Спите вы?
Повою для себя –
Навзрыд и ввысь…

Вам так легко, увы,
Зато вы не любя
Проспали жизнь…

[Cutty Sark]

Обезьяна играет с луной

Обезьяна играет с луной,
оторвавшейся от облаков,
упавшей в глубокую воду.

А бамбуковый лес голубой
окружает на двести шагов
луны золотой несвободу.

Обезьяна играет с луной,
подцепляя хвостом и лапой
и смеется луна, уплывая

А на небе - повисший покой,
азиатский, чуть беловатый.
И луна с обезьяной играет.

[Cutty Sark]

новогодний звездопад

Зима переступает через край
и падает в распахнутые двери.
А лунный толстощекий каравай
считает в небе звездные потери.

Как выстрелом сраженные летят
на землю золотистые монеты.
Под этот новогодний звездопад
со всех сторон сбегаются поэты.

Горстями ловят звезды налету,
небесную, божественную манну –
и, жмурясь с непривычки на свету,
рассовывают звезды по карманам.

Смеется завихрастая метель,
толкая зазевавшихся прохожих:
кого в сугроб спихнет, кого – под ель;
метет, метет...И пухнет снег, как дрожжи.

А мы что будем делать? Выбирай:
- Проговорим без спешки и без толку?
- Достанем толстощекий каравай?
- Повесим звезды новые на елку?

[Cutty Sark]

Бледный человек

Ко мне давно уже заходит
Какой-то бледный человек,
Всегда одет не по погоде,
Сандалиями топчет снег.

Мы с ним гуляем по бульварам,
Беседуем о ерунде
Со странным непонятным жаром.
Мне с ним легко всегда, везде:

В кафе за чашкой каппучино,
В кино, в пятнадцатом ряду,
На глубине, в морской пучине,
В болезни, в радости, в бреду.

Я все спросить его пытаюсь,
Кто он таков, но он в ответ
Ведет меня к обрыву, к краю,
И тянет руки в лунный свет,

За ним летит созвездий стая…
Но в этот раз, как и всегда -
Коснусь его, и он растает
И разольется, как вода.

[gidrik]

лунный часовщик

луна, кривясь неживой усмешкой,
вбивает в уши бесшумный бой.
на смену псам, домовым и лешим
выходит лунный страж-часовой.

устройство лунных часов несложно:
собора каменная стена,
и стрелка тенью торчит вельможно.
и тень от тени. ещё - луна.

в скользящем танце пронзая стены,
хмельных людишек вгоняет в тик
в проулках Праги-Варшавы-Вены
гулящий лунный чёрт-часовщик.

загадка лунных часов известна
лишь кошкам, призракам и мышам:
у стен есть уши, а под известкой -
неупокоенная душа.

пинком ноги ускоряет тени,
тычком меж глаз - замедляет ход:
во тьме танцующий лунный гений -
он знает всех, кто в часах живёт.

[naughty]

правдивая история лягушки

живу в болоте так много лет,
что даже имя свое забыла
наверно, сильно меня любил он -
тот ненормальный бессмертный дед

дарил кораллы и жемчуга,
сдувал пылинки, лелеял, холил...
а я упрямо рвалась на волю,
к другим, неведомым берегам

а я дерзила: "я всех мудрей,
мне царский сын подойдет, пожалуй..."
"не хочешь замуж, так будешь жабой!
кощей я или я не кощей?!"

у шкурки жабьей с тех пор в плену,
в бесплодных думах о счастье мнимом,
сижу и квакаю на луну...
а стрелы всё пролетают мимо

[naughty]

скажи, сестра...

скажи, сестра, грустишь о чем,
чего желать тебе еще?!
но лоб пылает горячо,
а руки зябнут.
ты строишь замки из песка,
ты вновь витаешь в облаках...
и чуть горчит твоя тоска,
и пахнет - мятно.

казалось - не о чем просить.
давным-давно порвалась нить,
и ты сумела разделить
вчера и завтра.
твое безумие, сестра,
мудрее, чем сто тысяч правд.
лиса танцует. виноград
созрел. внезапно.

в тумане вязнет лунный свет,
не скажет он ни да, ни нет -
ведь не обязан он ответ
давать влюбленным.
ладонь под щеку подложив,
ты засыпаешь, попросив,
чтоб снился сон про Суламифь.
и Соломона.

[Ника]

Двое в городе

Двое в городе белом
меж зазубренных лезвий.
Так луна располнела,
что в окно не пролезет.
Двое в городе между
чудищ – Сциллы с Харибдой –
безо всякой надежды
улететь на Карибы.
Их затопчут бизоны,
если выйти из круга.
Двое дышат озоном –
то есть, дышат друг другом.
Их беседа всё длится:
им дышать больше некем,
вырвав ночь, как страницу
из тетрадки в линейку.
Их побег из неволи
сладок, только недолог.
Двое в городе, двое
между острых иголок.

Где-то скорая воет
с седоками в карете.
Двое в городе. Двое
их осталось на свете.
Чёрта с два их затопчут,
чёрта с два их зароют.
В самом лучшем из обществ
двое в городе. Двое.

[Ника]

Аист

Бутылка – «Белый аист»
и скатерть – белый лён.
Меня терзает зависть
ко всем, кто не влюблён:
у них неуязвимость,
у них родит земля.
А я чуть с места сдвинусь,
так минные поля,
где любят или терпят –
никто и не поймёт.
…Зато мне лунный серпик
на небе звёзды жнёт…
Послушай, аист, пусто
в душе, и пуст бокал.
Неси меня в капусту –
туда, откуда взял.

[Ника]

Ангел бессонницы (бес проводов)

Ты опять не спишь. И прошлую ночь не спал.
Переливчат в небе камень луны – опал.
Соловей (разбойник) щёлкает за стеной.
Он всегда поёт о нас – о тебе со мной.

Ты опять не спишь. Наверное, потому
далеко, в Москве, подушку я обниму,
а потом проснусь, с кровати вскочив рывком,
проглотить пытаясь в горле холодный ком.

Не звонишь, молчишь: нельзя подавать сигнал,
подавать надежд. Но ты безусловно знал:
твой вопрос меня разбудит. Отвечу: «Да».
Не всегда для связи надобны провода.

Я могу немного – всё-таки сотня вёрст –
помогать тебе в подсчётах слонов и звёзд…
За окном коньки московских покатых крыш
понеслись в рассвет галопом. А ты не спишь.

[Ника]

Дождь-джаз

Как много джаза в голове!
Влюблённых узнаю в толпе я.
Они идут не по Москве,
а по Луне, Кассиопее,
они легко подковы гнут,
и ни минутам, ни монетам
не знают счёта. И вовнутрь
глядят растерянно при этом.

Они всегда особняком,
во что бы ни были одеты.
Я их приветствую кивком –
мы в секте. Мы её адепты.
Но хоть кивай им десять раз,
влюблённым это незаметно:
у них в ушах играет джаз –
концерты по абонементам.

Смотри: один несёт букет
вниз головой, как колокольчик,
и дождь, идущий сотню лет,
его не мучает нисколечко.

[Ника]

Четвёртый год

Четвёртый год мы только всем мешаем.
Рассеялись ряды друзей-знакомых,
поскольку мы с тобой в стеклянном шаре
живём – и только в нём дышать легко нам.
Вокруг стоят столпы, морозы, ругань,
но это нас почти не задевает.
Мы лунный свет в ладони льём друг другу,
мы укрощаем дикие трамваи –
они хитры, как в прериях мустанги:
не ловятся… Кто там в стекло колотит?
А это гость – к нам в шар стучится ангел,
примчавшись на бумажном самолёте.
Его впускаем – всё же небожитель –
и кормим, и катаем на трамвае…

Он говорит: «Ребята, вы держитесь!
Все наши так за вас переживают!»

[Карелиан]

История одного вечера (алкогольное)

а вчера мне хотелось пить – до зелёных фей,
и неважно, куда потом унесёт прибой;
в гостях у чужого города, в тихом кафе
было много людей, - но я говорила с тобой

а серп молодой луны разрезал облака, –
но слишком спокоен и бдителен был конвой,
чтоб бежать от него в безумие; чья-то рука
держала мою – а я говорила с тобой

и казалось, что нет больше сил это всё терпеть,
и минуты текли; для других я была немой, –
а мне дО смерти, мне – до дрожи хотелось петь;
я пела – для них, но я говорила – с тобой,

и пейзаж заметала яблоневая метель,
ветер брал аккорды на стонущих проводах;
я ведь даже не знала, кто ты теперь и где, –
просто мне очень нужно с тобой говорить иногда.