Черепашки

[Чупис]

Воскресная  река течёт неторопливо:
в ней  поздний завтрак, стол накрытый, чая медь
и острое – хочу сейчас, здесь быть счастливой
и долгий день прожить. Потом его стереть.

Успею рассказать про омуты и башни,
что только тень твою я знаю наизусть;
своё с собой ношу, по сути – черепашка,
погладь меня, погладь, не чувствую, ну пусть…

Мы в путь, мы в снег, в постель /не мало было ночи –
искрящим проводам давно пора сгореть/,
услышь меня, услышь, я здесь, не между прочим…
…Так сладко голой жить, что можно умереть.

[А.К. Доктор]

Немного "голое" стихо, Чупис Недотянутое. Сорри) Док.

[Симамура]

Ваши последние стихи меня настораживают.

[Галия]

Да, стихи тревожат.
Я бы сказала не "голое", а очень открытое, ранимое.

[Чупис]

Спасибо, Доктор. Я уже поняла, что не дотянула, но в чём "голое" - не очень понимаю.

Ваши последние стихи меня настораживают.

Спасибо, Симамура. Чем настораживают?

Спасибо, Галия. Наверное.

[А.К. Доктор]

Простите ради Бога, Чупис! "Голое" - в смысле неодетое буквами стихо. Но перечитав, понял, что ошибался! Вдруг - ррраз и проникся. И впрямь, тревожное какое-то. И это очень гут! Вот поэтому нельзя читать стихи один раз. С глупой, неуместной улыбой - док.

[Чупис]

Да ну, Доктор, мне обижаться не на что. И вообще.