Обоз № 12

Двенадцать революций получают в спину по ножу, а мы начинаем двигать наш [не]дюжинный обоз.
Чем же порадовали друг друга двенадцать цезарей на одном форуме за истекшие десять дней?

Одним из наиболее ярких явлений местной ~~политической~~ поэтической жизни явился музыкальный цикл mft:

Начался этот звуковой ряд переливами "под струнами струек из флейты Баха" :

ну как заморозить вязкое время
налипло и тронуться не даёт
в прошедшее проскользнуть без трения
а что ещё от себя потребовать
и выплыть рыбой вмороженной в лёд

продолжился бравурно-мажорными нотками "Визита к Гайдну"

и он трубит в волшебный рог -
Allegro – Largo – менуэты
бегут к нему полуодеты
и спотыкаясь на пороге
кричат что опоздавших нет

и перешёл к рваному звучанию органных месс Мессиана в "Посвящении Оливье Мессиану":

просто лечу в соловьиную бездну
где и знания бесполезны

от звуков музыки автор вполне логично обратился к звукам живой природы в "Полдень":

жужжит пчела над одуванчиками -
они же переодеваются -
им в тёплых платьях очень парко

Тема насекомых была позже подхвачена как-бы детским стишком Cutty Sark, но об этом ниже.

Второй заметной тенденцией стало желание форумчан поговорить о разговорах.

Юкка рискнула поднять тему глобальной политики в стихотворении с названьем кратким "Мин"
и заставила Мойдодыра обсудить с Папой (Карло) киплинговский вопрос единства и борьбы ~~бобра с ослом~~ Востока с Западом:

Станет рис растить между строк
Байрона и Бернса, полоть
Пушкина с Толстым.

О Востоке, совсем не дальнем, а как раз таки родном, напоминает igor в "Глухомани":

Здесь нет дорог, нет путеводных вех,
Здесь странный мир - прекрасный и убогий...
Здесь доживают свой последний век
Забытые языческие боги.

Не будем показывать пальцами, но вот например Карелиан уже знает ответ на сложный вопрос взаимопроникновения культур, поэтому смело дает англицкое название "Keep Talking"
своему стиху о диалоге, на этот раз простом межличностном, да еще и безответном:

да, я псих и холерик, да, жулик и мелкий вор
я люблю ЧП, катастрофы и сход лавин
как железный повод выкроить разговор

Продолжает наше коллективное слово о словах Книгочея в эпистолярном жанре подражания Бродскому. "Письма московскому другу" только притворяются литературной игрой:

Посылаю тебе, любый, как молитву,
Эти наспех переделанные строки.
Ты когда-то целым был, теперь разбитый
И живёшь на болевом своём пороге.

На боль отзывается "Болью" Алабай

Тебя оставлю ненадолго.
Но прежде, чем сказать «люблю»,
Ты вспомни обо мне и только.

Страх перед болью, разлукой и потерей обыгрывает пока Юкка в стихотворении "Боюсь (мрачное)":

Не закрывайте кран
В небесной ванной – я умою руки
И от разлуки убегу к разлуке,
Как убегают мысли от ответов.

и до абсолюта доводит тему ужаса Глафира в очередном безымянном *** :

Сумерек куст ветвится.
И никому нет дела

и концовка стиха снова напоминает о ночном дозоре:

…Ночь укрывает лица.
Пуст равнодушный город.
В черных его глазницах —
неутолимый голод.

И снова Глафира, "Облетает вода" и снова не складывается диалог:

обрывается слово, в которое кровью проник,
но понять не успел, что тебя от него не отклеить.

А подводит черту под этой диа-монологовой тенденцией Ника, отвечая "Шептать" одновременно Алабаю, Юкке и Глафире:

о том, как тяга к выстраданным высям
тихонько распрямляет позвоночник…
Всё вышептать – беззвучно, не по нотам,
осваивая новое наречье,
расшифровать звучащие под гнётом
шаги судьбы, идущей нам навстречу…

Ничто так не способствует отвлечению от суровой реальности, как классическая музыка, и вовсе не обязательно при этом мысленно разговаривать с кем ни попадя – можно просто помечтать-пофантазировать. А когда фантазировали (кто в детстве, а кто и по прошествии его), на что смотрели? На облака? На облака! В «Облачной зарисовке» Нике они представились корабликами в ночи:

Плыли два белых кораблика –
облака белых – в окно,
громко гудели, сигналили,
пристань искали впотьмах.

А у mft, в очередном стихотворении без названия, облачность – машинная:

на улицах – машинная облачность
и к вечеру упавшие звёзды
вбивают в дома свои жёлтые гвозди

Облака же Симфонии Глюка, пусть и карманные, вот насколько убедительны в стихотворении под названием «ррр»:

Девочка ищет лужи на тротуарах,
в синий кулёк собирает синие камни.
Она озорница, но далеко не дура,
и доведись ей встретиться с ягуаром,
тут же прогонит его карманными облаками.

Название «ррр» мало что объясняет, к сожалению, - о много большем говорит предложенное Аксолотлем в этой же теме «Далическое», которое Симфония Глюка по неизвестной причине экспроприировать постеснялась. Чует моё сердце, что это ~~жжж~~ ррр - неспроста! Отольётся оно нам ещё и кошачьей темой в новом фотостихе...

Напротив, название «Географ, первый ученик и небесная Джомолунгма» на редкость информативно: отражает содержание произведения, в очень сжатой форме – этакий brief. И хотя стихо Сергея Смирнова под хорошим углом зрения представляется притчей, а под плохим – социалкой, в нем тоже не обошлось без облаков, да каких красивых:

Под окном цветёт и пахнет клумба,
а над ней, белее молока,
высятся небесной Джомолунгмой
с огненным подбоем облака.

Не зря в последней строке про огонь - облака, как водится, с течением времени были рассеяны. Светом, чем же еще, ведь ему был посвящен целый Блиц-139. И что там только не светилось –
и свечи Ники:
и в бездне – всех бездонней – ты знал, хотя молчал:
на лодочке ладони плывёт во мрак свеча

и лучина Алабая:
Прогони кручину, запали лучину,
И забудь мужчину, что твоим не стал.

и несколько разных солнц,

к примеру, Юкки:
Светит, но не греет. Греет, но не сильно.
Сильно, но не любит. Любит, но другую.

или Симамуры:
Тань сказал, что ночи больше нет,
Потому что и во тьме ночной
Император Тань, как солнце, светит.

Таким образом, мы возвращаемся к императору. Или нет, к прокуратору… Потому что облака с огненным подбоем напоминают о плаще с кровавым. А кровавый подбой - это Понтий Пилат, а Понтий Пилат - это ~~подходящая компания~~ было не к добру… И действительно, не к добру. При тихой облачности подавляющей части креатива и даже при кажущейся солнечности блицев, эти десять дней прошли на форуме небезоблачно, то есть небесскандально. Слово резковато... не без дискуссий, в общем.

Семена раздора попытался районировать Алабай темой Блица-138
"о начальниках или о родителях... А можно и о жирафах". Однако запуганные тяжелой жизнью древнеримские граждане предпочли синице в небе жирафа в руках:

Юкка:
Я уйду грациозным жирафом на озеро Чад,
Где порою на берег выходит печальный поэт.

и победительница-Ника:
И взгляд его скользит за рубежи…
Жираф – не здесь, а, собственно, нигде.
Он видит: солнце рыжее лежит
горячим брюхом прямо на воде.

Но основные пикантные моменты проявились всё же в ПАФе.
Впрочем, «Змеиные Свадьбы» Аксолотля привели к спорам преимущественно филологическим, и поводов очевидных было несколько:
Первый (морфологический) -
это ты из окопа тягаешь нас в перекрёстный и быстрый огонь – двух зажмуренных ласковых камикадз - об оправданности вольного обращения с «камикадзами»,

Второй (семантический) -
Дело пахнет некошеною травою, некошерной едой врага, герпетологи местности нашей воют, но не ловят тебя никак – с рацпредложением заменить герпетологов на серпентологов

И третий (на уровне метафор) -
Это, Змей, нами выбран нательный квест с непосильным тиглем задач – по поводу того, как представить квест на теле, да еще и с тиглем.

Споры интересней читать по ссылке, а чем успокоились спорщики – так это финалом:
Только тем, кто уйдёт на своих двоих, каждой ночью под звуки флейт
будут видеться яд с клыков золотых и встающий на хвост скелет.

Такой финал кого хочешь успокоит.

Так что плац дискуссий переместился, на следующий день, вот сюда, в «танец инвалидных кресел» Креоны :

это такая невроэквилибристическая здравница
удавившийся на красном галстуке пионерский лагерь
девочка без костылей вчера была девочкой с костылями
а сегодня говорит мне у всех есть надежда поправиться

На четырех страницах обсуждения говорилось о многом, чаще – о надежде или об отсутствии оной, а еще об оправданности написания такого стихо жизненным опытом автора. Впрочем, мериться жизненным опытом – дело заведомо неблагодарное.

Зато не вызывают споров стихи для детей – и детские стихи. И те, и другие за истекший период были представлены, по одному – но ярко. Для детей Cutty Sark написала «Комаров», на всякий случай предупредив в скобках: детское. В духе no pasaran, жизнеутверждающее, в общем:

Испугались комары
Той подушечной игры:

« Вдруг нас примут за врагов?
Хлоп подушкой – и готов!

Лучше сразу по добру
Уберемся поутру».

И еще более позитивно стихо самого юного из наших древнеримских авторов, Армана. «Зениту» респект!» , как минимум, вселяет веру в наши силы и в то, что усилия оцениваются по достоинству:

А что ж свисток милиционера?
Так он давно уж не свистит.
Ведь это здорово, что первым
Российский стал родной «Зенит»!

Ах да, забыли Фотостихо, которых было тоже два. Причем если после 90-го победитель Рюша написал замечательный обзорчик, скромно умолчав о собственном стихе "На снимке вбок завален горизонт от Рюши":

кадушка с морем градусов на пять
кренится и выплёскивает влагу
куда-то в никуда, и хорошо б
не трогать было небо с облаками,
которое неловкий фотошоп
закрасил акварельными мазками,

то 91-й ещё ждет своего обозревателя. А победил там не будем говорить кто, хотя это была Ника:
Я дома всегда по погоде одет.
Но улицы, может быть, вовсе и нет,
А истинный мир заключён под обложкой

Итак, улицы нет, ложки нет, а форум - он вот!
Чего и вам желаю,
с древнеримским приветом,
ваш сын дядя gidrik.