Картина Маслом-20. Игорь Грабарь.

1

Московский дворик

Что видишь ты в холодном полусне,
Укутан старым белым покрывалом?
Не скрипнет снег. Ни искорки в окне.
Еще одна эпоха пробежала.

Московских дворик тихо доживал
И ждал, не слыша шума городского,
Когда же вновь разверзнется подвал
И смачно харкнет маузер Жеглова.

2

Московский дворик

Мир сходится в точке, которую не поставить
В текущей строке. Перспектива не та. Зима.
Вода застывает. На старой Тверской заставе
Свернулись бездомными псами в снегу дома.

В них - по две у двери в подъезды, как часовые -
Стоят водосточные трубы и ждут весну.
А помнишь, бродили по этим дворам, живые
Настолько, что жизни хватало, чтоб не заснуть.

А помнишь, дыханием грели друг другу руки,
Оставив бездушные варежки в рукавах.
И сердце стучало так сильно, что, лбами стукаясь,
Мы слышали мысли ясней, чем – сейчас – слова.

Тогда, замерзая, сжимали сильней объятья.
Теперь лишь разводим руками – пора домой.
Тогда было маленьким счастье. Теперь же счастье,
Казалось бы, выросло. Только вот, не со мной…

3

Зима в Москве
(по картине "Московский дворик")

И снова надоевший снег
Засыпал дворики и скверы,
Как будто кто-то неумелый
Стер краски лета, как на грех.

А мы мечтаем, как всегда,
О нежности, тепле и мире,
Когда за окнами квартиры
Шумит замерзшая Москва,

Шумит, ругается, кричит.
Мороз ей надавал пощечин.
Ей больно и обидно очень,
Но слезы - роскошь для других.

И только дворики Москвы
Скрывают зимние обиды.
Скамейка зябнет сиротливо
И тополь жалобно кряхтит.

Но он проснется по весне
И станет вновь большим и сильным,
Зеленым, дерзким и красивым...
Как надоел холодный снег!

4

Московский дворик

Затерялась где-то в переулках
Центровых проспектов суета.
В невообразимых закоулках
Двориков московских красота.

Ранним утром, кофе попивая,
Сквозь узор морозный я едва
Разглядел, что всё-таки живая
Немногоэтажная Москва!

5

Рябинка

Наш роман ещё не написан,
Для кого пожелтели листья?
Для кого превратились дали
В частокол воронёной стали?

На меня ли смотрит со смехом
Непроглядная просинь неба,
Или я, шелестя губами,
Опадаю в тебя словами?

6

Ямщик

Зима девятнадцать недель,
а кажется – будто бы год!
Здесь Пушкин придумал «Метель»,
Свиридов придумал «Метель».
Она всё метёт и метёт.

Здесь часто Федот да не тот –
в берёзовом нашем краю.
А снег всё идёт да идёт,
метель всё метёт и метёт,
и я от неё устаю.

Тулуп что ли новый надеть?
В берёзовой нашей глуши
так мало дорог и людей...
Ямщик, не гони лошадей!
Мне некуда больше спешить.

7

Неприбранный стол

Внезапно хлынул дождь, а было вёдро!
Сбежали все – в дожди у нас тут глина…
И скатерть задралась и оголила
дубового стола худые рёбра.

Эх, жалко, посидели гости мало!
Ни в ком не наблюдалось черт угрюмых.
Графинчики кивали нашим рюмкам,
и серебро столовое сияло.

Мы занимались важными вещами:
о главном говорили, о заветном.
И вазочки с вареньем разноцветным,
как фонари, застолье освещали.

8

В гололедицу

Что такое гололёд?
Это голод. Это лёд.
Рядом нет того, кто нужен.
Небо, красное от стужи,
над домишками нависло.
И с тяжёлым коромыслом
надо двигаться вперёд.
Потому что гололёд.