АКМ-48. Не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать

1. "Чем дольше я вглядываюсь..." (Поллок, «Номер 5. 1948»)

Чем дольше я вглядываюсь в лабиринт этих нитей,
Тем явственней вижу в нем зверя. Рогат и уродлив,
Он смотрит глазами ребенка. Как долго до Крита
Плывут корабли Карфагена. Но если сегодня
Они подойдут, Ариадна, останься у входа.
Смотри на клубок. Остального не хочется видеть.
А море штормит и рвет нитки волны непогода,
Шепча непрестанно: простите, простите, простите…

2. №5

Зарниц далёких вижу всполох,
Мельканье светлячков во тьме.
Старинный друг - художник Поллок
Нарисовал обои мне.
Хитрец, он скрыл картины тему.
И каждый день, когда не пьян,
На разрисованную стену
Сижу и пялюсь как баран.

3. Густав Климт. Золотая Адель

выплывет рыбкой – выплывет золотая
вроде бы праздник взглядом ее обещан
смотрит в глаза – как будто меня читает
голос ее зазвучит – золотой бубенчик

скажет дразня заметной едва улыбкой:
нет уходи ничего тебе не обещано
я не твоя дружок золотая рыбка
я не твоя совсем золотая женщина

4. Мальчик с трубкой.

Куренье - грех. Низвергнут за него,
Ты принял эту кару так спокойно.
Теперь тебя уже не минут войны,
Не защитит от мира ничего.
Ты опыт начинаешь свой земной,
Еще не зная , что случится точно.
Но два букета, два крыла цветочных,
Раскрылись гордо за твоей спиной.

5. «Дора Маар с кошкой»

Черный котёнок Доры Маар
Верить не хочет в этот кошмар,
В то, что художник месье Пикассо
Так видит милой хозяйки лицо.
Вместо любимых ласковых рук
Страшные лапы выросли вдруг.
Странные с гением могут быть штуки,
Если котёнок пописал на брюки.

6. не будь такой (Пикассо, «Дора Маар с кошкой»)

сначала гордо вела плечом
и бровь подымала невсерьёз, понарошку
затем привыкла смотреть на мир
из-за блёклого витража слухового окошка

пока ещё можно что-то решить
выбрать не самую кривую дорожку
но ты станешь новой дорой маар
и заведёшь треугольную кошку.

7. Дора Маар с кошкой

Мне всегда удаются кошки –
Бархатные, золотоглазые существа.
А людей и понять-то сложно –
Видимо, поэтому сложно и рисовать.

Не схватить человечьей сути,
Женской – и подавно, меняется неспроста.
Легче ветра, живее ртути –
Место ли такой в обездвиженности холста?

8. Ван Гог - доктору Гаше (на «Портрет доктора Гаше» и на "Автопортрет" Ван Гога)

Здравствуйте, добрый мой доктор Гаше!
Спрячьте на время пожалуйста ваши иголки,
дали бы что ли мне ради разнообразия - покоя...
если конечно покой существует вообще.

Доктор, для вас этот мир ограничен приёмным покоем,
доктор, ваш труп - в неземной пирамиде хранится,
доктор, ваш мозг на пластины нарезан и под микроскопом -
целый НИИ по нему диссертации пишет.

Я вам рисую эскиз для историй болезни,
синим и рыжим наполнен кровавый анамнез,
эту картинку потом продадут за мильоны -
доктор, помилуйте, кто же из нас сумасшедший?

9. Бал (Ренуар, «Бал в Мулин-де-ля-Галет»)

Бал. Ба, сколько знакомых лиц!
Сплошь райские маклеры в окруженье певиц
Из кабаре, в котором весь высший свет
Отмечал поражение громче, чем сто побед.
Стоп, машина, дай задний ход, отмотай назад
Кадры прошлых лет. Глаза, что на нас глядят,
Столько лет валялись в пыли и теряли блеск.
Это было время, прекрасно обходившееся без
Нас.

10. Ирод-XXI (Рубенс, «Избиение младенцев»)

Ироды выросли, заматерели и переехали за океан.
Ироды вписывают новые цели в поминальный список недоразвитых стран.
Копья и стрелы, затем томагавки, кассетные бомбы, обеднённый уран.
Две мировые войны и зелёный финансовый балаган.

Затем цветные революции, управляемый кризис, непрекращающийся бардак.
ГМО, шаурма из кошек, вакцины из ртути, планирование семьи и сплошной однополый брак.
Гранты программы снижения рождаемости, демократический наркотрафик, богемная конопля.
Там, где ступают золотые копыта - хлюпает кровью младенцев земля.

11. Сезанн

Море, Прованс, середина сезона.
Лета разгар. Натюрморт. Занавеска.
Россыпью яблоки, груши, лимоны.
Кисти. Художник, пока не известный.

Белое блюдо. Кувшин запотелый.
Скатерть крахмальная. Запах крюшона.
Солнцем прогретые, тёплые стены.
Липовый стол. Шестьдесят миллионов.

12. На картину Пабло Пикассо "Женщина со скрещенными руками"

Всё настоящее длится несчитанные минуты.
Кто их считает, от счастья срываясь в пропасть?
Ангел встревожен: звонит и звонит кому-то,
Но абонент не доступен… На небе и это не новость.
Хочется вырвать из жизни потрёпанную страницу,
Чтобы плохое не помнилось, было светлей и проще.
Ангел смеётся, он знает, что прошлому не измениться -
Сыпет колючий снег на обнажённую площадь…
Хмурая синяя тень поселилась внутри и снаружи,
Рвётся из сердца словами – «в темнице невыносимо!»,
Но не сломаешь темницу, прошедшего не разрушив,
И не покажешь ушедшим, что синее тоже красиво…

13. "Выглядывает тишина..." (Пикассо, «Женщина со скрещенными руками»)

Выглядывает тишина из-за твоей спины,
и сумерки выходят из глухих углов,
и тени
тысячеруко тянутся с обратной стороны
медали.
Ты не шевелись,
случайно не задень их,
не растревожь змеиный их покой.
Стоят вдоль стен
минуты истуканами -
ни бросить, ни исправить.
А ты все ждешь и ждешь,
и нерешенный многочлен
твоих обид
остался в скорбных скобках
и на память...

14. «Женщина со скрещенными руками»

По углам сгущается синь.
Не жалей, не зови, не проси.
И озябнув, руки сплети,
Что там ждёт тебя впереди.
На палитре прошедших лет,
После синего, фиолет,
Цвету траура он сродни,
И в него утекают дни.
Устреми свой взгляд на восток,
Вдруг увидишь там лоскуток
Не погасшей зари твоей,
Чтобы скрасить остаток дней.

15. "Ирисы, запах желтых роз..."

Ирисы, запах желтых роз,
порхают синие кoлибри.
Ты ждешь. Кота тяну за хвост -
мне неохота делать выбор,

делить одно на много доль,
и по воде не пишут вилы,
я потеряла ключ. Пароль,
быть может, знала - да забыла...

"Да-да, приеду - позвоню..."
Ирисы будут сохнуть в вазе.
Ты повернешь на авеню,
а я сверну сейчас на штрассе.

16. Ван Гог. Ирисы

Время сейчас со мной в ссоре. Мы после помиримся.
Мне же семнадцать! Зачем говорить, будто сто?
Странно: с картины Ван Гога посыпались ирисы –
Падают прямо с салатовых толстых кустов.

Как же цветы тяжело, одуряюще пахнут, а?
Масляной краской? Их запах навязчив, как зуд.
Как их глазищи бездумно и хищно распахнуты!
Ирисы, ирисы, ирисы к горлу ползут,

Чтобы вцепиться мне в шею зелёными пальцами.
Но не успеют – я раньше захлопну альбом.
Ирисов нет. Солнце радостно в лужах купается.
И совершенно не жёлт мой единственный дом –

Где-то в Париже, Варшаве, Венеции, Вильнюсе…
Мне же семнадцать – поездки, кураж, виражи!
А на закрытой странице шевелятся ирисы,
Ухо Ван Гога, свернувшись улиткой, лежит.