Картина маслом - 65. Тито Саломони

1. Тайная Игра

Зелёно-жёлтые интриги
на бело-пурпурных полях
с раскрытой считывает книги
седая Навь - верховный страх.

Безликий князь стальною спицей
пронзает полотно игры
и успевает кровь пролиться
в сходящуюся пасть дыры.

Выходят пешки век за веком
в тираж, из строя, в короли -
лишь обернуться человеком
трава и злато не смогли.

Князь Тьмы устроился удобно -
сам чёрт ему не брат, а стул;
И гибнут рыцари повзводно,
И тают феи на посту.

Но к радости потомков вящей,
когда-нибудь в финале дней
проснувшийся внезапно Спящий
ухватит князя за филей.

2. На картину Игра жизни.

Вращаемся волчками на доске,
Вращенье нас спасает от паденья,
На нас устало смотрит Провиденье,
Указку сжав хрустальную в руке.
А мы, не внемля голосу небес,
Жизнь проживаем в суете и спешке,
Не зная то, что мы всего лишь пешки,
Хотя, ферзями видимся себе.
Казавшаяся прочною доска,
Вдруг станет мягкой тряпкой в клетках красных,
Пенять на Провидение напрасно -
Им тоже движет мудрая рука.

3. Червовая дама

У меня в колоде все карты биты.
У червовой дамы под сердцем рана.
Боже, сколько можно считать убытки
И мечтать о брошенном Зурбагане!

Сан-Микеле не Васильевский остров.
У Венеции глаза Арлекина.
Всё течет, но не меняется. Просто
Это только повод, но не причина.

Гондольер, вези меня по Лебяжьей.
Летний сад закрыт. Часовая башня
На Сан-Марко. Мавры совсем не страшные,
Если их не видеть, не слышать даже.

Здесь в дешевых забегаловках пицца
Замороженная, с привкусом злости.
Раз не выпало в Европе родиться,
То не станешь в ней своим даже после.

Столько карт, что можно собрать колоду.
Города и страны в башмачной лавке.
Теснота, рождающая свободу,
Как товар разложена по прилавку.

Я б купила – итальянка по-русски
Лишь смеется мне в глаза. Я чужая.
А что Бродский похоронен здесь – пусть себе.
Все равно он вроде как уезжает.

4. к картине "Червовая дама"

Кто разбил сердце чистое, Дама Червей?
Ни о чём не жалей, ни о ком не жалей.
Одуванчиком нежным с зеленых полей
Облетают желания, Дама Червей.
Горизонт за спиною в плену темноты,
Твой наряд в лоскуты, жизнь твоя в лоскуты.
Но не тронуло время родные черты,
И под этим покровом по-прежнему ты,
Лишь в зрачках этих время уставшее спит.
Навсегда избавляясь от прошлых обид,
Ты, спокойствие страшной ценою купив,
Станешь Дамою Пик, черной Дамою Пик

5. Червовая дама

Истерта, списана, забыта - ушел король, пропал валет,
бледнее моли, жизнью бита, не дама - тетка средних лет
в нелепых выцветших сердечках (позавчерашней моде дань).
Давно сгорели чувства в печке как искренняя графомань.

Душа пуста, суха, помята, не разглядишь, что на полях -
как замусоленная карта в нечистых шулерских руках.
Ей опыт говорит - все просто, любовь - игра или пустяк:
воображает себя розой в дешевой вазочке сорняк…

Перетасована колода, и печка топится пока,
труба зовет, еще не кода - опять играют в дурака.
И расцветают буйно „розы“, благоухают до поры.
Да только снова пики - козырь, их пики черны и остры.

A дама, не боясь обжечься, из в ветошь порванной груди
свое обглоданное сердце спешит на блюде принести...

6. Червовая дама

Она глядит, судьбой играя
сквозь дыры в старых ветхих днях.
В глазах усталых тихо тают
Следы червонного огня.

На теплой ласковой ладони
В стеклянной колбе - жизнь твоя.
Ты - одуванчик, что не понял,
Как бренна легкость бытия.

Сожмет тебя одним касаньем
И сердце выдавит в бокал.
Червовой дама лишь казалась -
Она червивою была.