Блиц 294. Она была девушкой юной...

[Ника]

Единственное условие, которое надо выполнить при написании стихотворения для сегодняшнего блица, таково: текст должен начинаться со слов "Он был..." или "Она была...".

Ну, разумеется, пишем не менее 12-ти стихотворных строк, и стихо должно быть новым, специально для этой игры написанным.

Варианты выкладываем прямо в теме до полудня завтрашнего дня, пятницы 3 июня.

Всем удачи и вдохновения!

[kaptain]

Она была девушкой юной,
Не знала мужчин и коньяк.
Она не играла с фортуной,
Но ей вдруг попался маньяк.
Она маньяка полюбила
Всей чистой своею душой.
Однажды ему изменила,-
Крамолы он в том не нашёл.
С тех пор тихо, мирно и чинно
До самой доски гробовой
Гуляла она беспричинно,
Когда уходила в запой.
По части житейской морали
Не буду лепить ярлыки:
Бывают гулящие крали,
И по уши в них маньяки!

[визочка]

Она была, она жила -
и в этом-то и дело...
Она себя сожгла дотла -
ей так тепла хотелось.

Она энергией своей
сворачивала горы,
и так случалось, что при ней
гасились злые споры.

Она жила, она была -
и в этом вся загадка...
Он знал: она не умерла -
ушла на подзарядку.

[Маша Махова]

" – Пойдём!
–  Нет.
 Мы будем ждать, пока он не придёт."
( Сэмюэл Беккет "В ожидании Годо")

------------------------------


Он был одним из.
Тех, кто.
Просто так получилось, случайно встретились.
Он подошёл и спросил:
–  Вы тоже ждёте Годо?..
–  А кто же его не ждёт? –
я ответила.

Мы замерли, как заснули. Прошло два утра, понять
странную мизансцену дано лишь поэту.
Но этого не дано, был он –  по ту сторону дня,
я – по эту.

А куда и кому в карманы сыпалось время,
и какие вопросы за нами теперь стоят,
я не понимала,
наверно,
он был последний,
кто понимал хоть что-то – 
он, а не я.

…Тянулись стебли растений, тянулись часы, минуты,
скользнула тень по ступеням, и вытекла за порог.
Оставив свои заботы, забыв про свои простуды,
ввалился  в комнату сумрак, огромный, как носорог.

Сомненья приходят тихо, как девочки на пуантах,
ответы приходят горько и падают мимо нот:
–  Идите, всё зря, идите – заканчивайте спектакль.
Не будет его, не будет.
Не ждите, он не придёт.

[Клавдия]

СТРЕКОЗА

Она была, она летала,
сама не зная, что летит,
ей солнца в небе было мало,
оно светило вполнакала,
и небо было не ахти.
О, нет, она не обжигалась,
и по ночам она спала,
и ей казалось – это малость:
крыла гудящая усталость,
река, осока и ветла.
А что осталось от азарта:
восторг погони, липкий страх
и дней опаловая смальта -
осколки неба и асфальта
в её фасеточных глазах.

[Ника]

Радио "Шансон"

Она была воздушна, как безе,
она плыла над тротуаром клетчатым.
А он сидел в Бутырке в КПЗ
и думал, как подарит ей колечко,

наденет ей на палец, и она
пообещает ждать его. Наверное…
Она слегка светилась, как луна.
А он пилил обломком щепки вены.

И у неё (ах, сколько дураков
ей смотрит вслед со вздохами драконьими!)
вдруг на запястье выступила кровь…

Они друг с другом были незнакомы.

[Olio]

"Она была безумно хороша" -
не обойти строку в любовной прозе.
Но что же, если юная душа
всё время этой фразы просит.

Возьми, душа, хоть вымпелом, хоть стягом:
что красота, что честь у неба равны.
Случайным ли, намеренным ли шагом
оступишься и ... перемеряешь все бездны.

Она была и знала. Опыт сна
ей приносил стихи, как артефакты.
Душа была безумно хороша.
А остальное подтасовка фактов.

[alabaj]

Он  был и жил, она была,
Про них не скажешь жили-были.
Они ходили в город пыльный
Решать обычные дела.
Кто мог такое предсказать,
Встречаться не было причины,
Но эта встреча вдруг случилась,
Как вдруг случается гроза.
Ни плащ , ни зонт вас не спасёт,
Когда прорвётся небо разом,
Когда отказывает разум,
Когда одна любовь и всё.
Признав стихии этой власть,
Промокли до последней нитки,
И разошлись, но между ними
На небе радуга зажглась.

[Dragoman]

Она была, она была со мной,
Практически всегда мы были вместе,
И как-то вечером в субботний выходной
Смотрели новости, что на канале «Вести».

С тех пор, как стали с нею мы на «ты»,
Я иногда завидовал ей втуне,
Я покупал ей свежие цветы
И всякие заморские шампуни.

Я приглашал ее на греблю и на бокс,
Таскался по театрам и музеям,
И охранял ее реально как Форт-Нокс
От всяких чудаков и ротозеев.

Мы иногда играли в шашки «го»,
Об остальном рассказывать негоже,
Ведь странно, не просила ничего,
А по утрам щетинилась как ежик.

Она была, она была моей,
Моей была де-факто и де-юре,
Сбежавшая в один из летних дней,
Пропавшая куда-то шевелюра.

[Лузина]

Он был, он был, тот странный день,
Тот странный миг, тот странный мир.
В нём что ни съешь, что ни надень,
Что ни отдай, что ни возьми,
Что ни скажи, что ни услышь,
Что ни подумай - всё равно.
От тротуаров и до крыш,
С утра до ночи - всё одно.
Одно, лежащее на дне,
Пережидание всего,
Сводя с ума, сведя на нет
Вот это всё. Не крик, не вой,
Не напряженных нервов треск,
Ты ходишь, говоришь, лежишь...
Сигнал короткий смс.
Всё. Выдох,вдох и можно жить.

[Галия]

она была
пуста как небо страха,
убившего всех бабочек и птиц,
как сух бывает шёпот трав,
сожжённых солнцем.
как дым пожарищ,
чёрный пепел пыли
над брошенной пустынею жилищ.
она не знала чудища страшнее,
чем голод, разъедающий нутро.
она была зверьком –
не прикоснуться,
вцеплялась в жизнь репейником.
жила?
она не знала,
что это такое,
никто не научил её
любить.

[Галия]

она была (слыла ли…) бабой сильной,
отчаянной, лихой и разбитной.
как в старину сказали бы, двужильной.
воспитанная вдовою страной,
она была (жила ли?) одинокой.
достойной не сыскалось пары ей
в стране родной, раздольной и широкой,
где мало по статистике парней.
она была красивой и ранимой,
но никогда никто не видел слёз.
а вслед тянулся шепоток змеиный:
какая стерва – оторви да брось!
но как своим умишком я сумела,
была-то от горшка на два вершка,
понять её, какая боль кипела,
какая  в ней недужилась тоска?
она пришла в наш дом, где было много
детишек босоногих – мал-мала.
прося ей дать кого-то из девчонок,
чтоб та с ней хоть недельку пожила.
и так мне в память врезались до боли,
с теплом её доверчивой руки,
слова о том, что нужно жить любовью,
что даже вши бывают от тоски.

[Вера Гаевская]

Она была, как говорят, училкой,
Входила в те же двери тридцать лет.
В её пе-да-го-ги-ческой копилке
Отсутствовал лишь только интернет.

Всё по старинке: «Мама мыла раму»,
Сложенье, умножение до ста,
Звонки и ребятня с их шумом-гамом,
Хотя порой стонала – «Ох, достал...»

Но подобрался пенсионный возраст,
Вздыхать всё стала чаще – «Нету сил...»,
Решиться на другую жизнь непросто,
Но тут компьютер зять ей подарил.

На двадцать лет в момент помолодела,
Порой не узнаёт саму себя.
И, словно первоклашка, неумело
Выводит буквы, носиком сопя.

[Карелиан]

Она была девушкой юной
И даже немного фатальной.
Ей нравился ром, чёрный юмор,
Конфеты и старец брутальный.

Ей нравился старец брутальный –
Она была так инфантильна!
Он влёк её сильно – ментально,
Духовно и даже тактильно.

Но старец походкою лунной
Бежал от подобных явлений.
Она перестала быть юной
(Ну, стала значительно менее),

Когда они очень банально
Столкнулись однажды (губами).
Ей было совсем инфернально,
Всё было в полнейшем тумане,

Но старец не стал с нею спорить,
А просто влюбился – мгновенно:   
«Я жизнь не хотел Вам испортить, –
Теперь уже можно, наверно».   

[Ника]

Спасибо всем участникам!

Опрос прикреплён. Голосовать можно за три варианта.

Голосуем!