Конкурс-подборка 73. Я тебе, конечно, верю...

[Юкка]

Порой, устав от вечного «нельзя»,
«Не делай то», «не говори другое»,
«Не забывай поесть» и «не сиди
Пол нОчи за компьютером, ослепнешь», 
Так хочется взбрыкнуть. И, сумку взяв,
Вскочить на поезд, чтоб, махнув рукою
На всё, что оставляю позади,
К тебе уехать.  Навсегда. Нелепость?

Конечно. Все равно ведь не решусь!
Мне внутренней свободы не хватает
Для этого. Отчаянной, шальной,
На всё готовой ради мига счастья.
Наверное, я слишком дорожу
Покоем одомашненного рая,
Чтоб променять его на неземной…
Будь я другой, и был бы ад не властен

Меня в своих чертогах удержать,
Когда к тебе моя душа стремилась.
Ведь счастье что? Оно как птица. Та,
Что рвется меж землей и небесами.
И кажется порою, что разжать
Довольно пальцы, чтоб расправить крылья
И полететь. Так нет же, ни чертА
Подобного! Крылатые, мы сами

Себе не позволяем сделать шаг
Навстречу небу и, освободившись
От внешней несвободы, всё равно
Мы остаемся в рабстве безнадежном
У собственного «я». И этот враг
Так просто не сдает позиций. Видишь,
И у свободы есть немало «но».
А быть счастливой в несвободе можно? 

[Галия]

о глобусе?

о глобусе... а что о нём сказать?
я знаю, там четыре океана,
один из них, конечно, ледовитый,
в нём холод расставаний... о слезах
напоминает почему-то, странно,
но для меня он вечно слезовитый...
а глобус - это просто шар земной,
ну, крохотный такой - в миниатюре,
и крутится вокруг своей оси он,
как в песенке про шарик голубой,
и песенно, и весело верчу я
и думаю, что барышня красива,
которую хотели бы украсть...
я в сторону немного отклонилась,
как будто сбился с курса мой кораблик,
случается подобная напасть:
впадаешь в реку памяти, как в милость
или в немилость, это как упасть,
и вряд ли тут поможет "крибле-крабле"
враз оборвать ассоциаций нить,
очнувшись у витрины канцтоваров,
совсем немного не дойдя до кассы,
соображая, что же мне купить...
а в памяти мотивчик песни старой
и маленький колумбик из а-класса,
чей голос не сумела позабыть...

[Галия]

за снегом...

срывая заклятья и меты,
куда же ты в холод и снег?
за светом, любимый, за светом,
конечно, за светом в окне.

но разве полёты возможны
с одним ненадёжным крылом?
не сложно, любимый, не сложно
забывшей, что значит "вдвоём".

не страшно ли мир свой на части
разбить, оставаясь в бреду?
на счастье, любимый, на счастье,
не вечно же всё на беду…

о чём ты, заблудшая в небе,
слагала молитвенно песнь?
о хлебе, любимый, о хлебе,
в насущном спасение днесь.

с каким же итогом побега
вернулась, промёрзнув насквозь?
со снегом, любимый, со снегом
серебряных прядей волос…

[Аксолотль]

Ещё о кризисе 1/4

Щёки бескровные, только дотронься — след.
Как замирается в жёлтых семнадцать лет?
Как нависает над маковкой медный таз?
Как «Пронесло бы, только бы не про нас»?
В корпусе сером, в душной палате семь
как тебе замирается — насовсем?
Если рисуешь — выставка, пел — трибьют,
пишешь – может быть, в мягком и издадут.
Плача, портрет поставят — «А был-то крут».
В блоке вечернем, конечно, покажут всем.

Только ты жив и больше не вундеркинд.
Утро, маршрут, килобайт, заголовок, лид.
Офисный день — не ярче картошки фри,
Знаю, как продолжается в двадцать три.
Новое, новое, больше, ещё новей,
сколько в рюкзак натолкано ярких дней,
сколько составлено их, сколько предстоит —
home sweet home под каждым кусточком свит.
Нет, ты не выгорел и не слетел с оси,
даже когда отваливались шасси,
вовремя говорил — «Помоги-спаси».
Жив, не подбит, не сбит.


Вот он — неновый дивный и взрослый мир,
здесь каждый первый кролик себе факир.
Чудо-ребёнок становится к тридцати
чем-то, что трудно на белых ручках нести.
Чем-то по умолчанию не в цене,
с острой лопатой между лопаток в спине.
Слишком тяжёлый, как выбросившийся кит,
он обнаруживает, что ему висеть
в чём-то, похожем на лозяную сеть.
Кроме зубов, ничего, оказалось, нет.

Мог бы подохнуть ребёнком и вечно жить.
А приходится петь.

[Аксолотль]

freeвольное

...в этом свете не всё ли равно, кому я обещана
и кто ждёт тебя? есть две роли — мужчина и женщина,
это может быть плоско, может быть одноклеточно —
это всё, чем владеем мы.

пошловато, конечно, так обложиться фрейдами,
но ведь именно в этом фокус любого времени,
а потом идут дэвиды линчи и нилы гейманы —
тьмы и тьмы и тьмы.

если хочешь, иди назад, в очень тесное честное,
соблюдай с собой соглашение джентльменское,
не смотри, как твоя рука превращает в месиво
и в осколки наш звёздный час.

вероятно, я что-то не то не с тем сопоставила,
да, возможно, мне в голову точечно так ударило,
но минуту назад мне открылось простое правило:
здесь, конечно. здесь и сейчас.

[Аксолотль]

31 августа

Я залегла на дно, как камень, таймень застылый, смотрю оттуда, скалясь, то ли грозя.
Им - мама раму мыла, мне - в печень вилы, и в эти бантики мне нельзя.
Праздник-то мной потрачен, пусть анемичный, пусть школу терпят лишь дураки,
пусть у меня теперь Hewlett Packard личный, и секс отличный, и я умею давать пинки.

Мне не чужой каравай, но хотя бы шмат бы, на кой смотрю, да, разинув рот,
детки, как та из «Жатвы», сжимают бритвы и знают, кто там во мне живёт.
Челюстно-лицевыми дрожи как цуцик, котёнок, мышь,
двадцать с хвостом – рефлексируй и миазмируй, и стой ненужная, злая, слышь –
помнишь, верх белый, низ безупречно чёрный, отгладить вечером, вешалка-заяц, лак.
Девочки из «Звонка», азиатские, тошнотворные, знают и видят, что там во мне не так,
знают и видят, ножкой портфели трогают и поправляют колготки в уборной, и
в принципе знают, что Богу, конечно, Богово, но претендуют на это одни они.

Только им дайся – и вмиг расчленят, зажалят, зажарят с паприкой на обед.
Знали б твои мужчины, чего лишали, ты б чаще слышала слово «нет».

[НаталиЯ]

Там хорошо, где нас нет...

Срединные Земли - уйду в них, нарушив
Границы унылых, постылых табу.
Мой внутренний путь не заметен снаружи,
И , как рассветёт, непременно уйду.

Три пары уже заготовлены сабо
(Конечно железных - других не ношу),
Кулёк сухарей, соль и парочка яблок,
А воду в дороге у рек испрошу.

Когда я найду Тридевятое Царство,
Мне выйдет навстречу унылый народ:
- Мы очень несчастны, нам нужно лекарство.
Здесь каждый несчастен, кто с нами живёт.

_ Ведь вас не тревожит плеяда трамваев,
Здесь воздух прозрачен, восход золотист,
На ранней рыбалке душа отдыхает,
Коровы здесь тучны, петух голосист...

- Но, там за лиловыми в сини горами...
-... Не будет вам счастья и лучших свобод ,
Когда недовольны своими дарами,
Когда не по сердцу родной небосвод!

[НаталиЯ]

Запрет

На слово старое "люблю" ввожу запрет.
Конечно, чувства есть, а слова - нет!
Его непросто спрятать в нежный лёгкий жест:
Взмахну рукой - ты ловишь мою весть.
А в той морщинке, разделившей "от" и "до",
Читаю глубину своих следов.
Зачем слова? Но разве я остановлю
Рождённое средь облаков - "Люблю"!

[Маша Махова]

Она не умела...


Она не умела жить без гроша,
летать в самолётах и есть с ножа,
засыпать без подушки, на сквозняках,
и вообще спать в чужих домах.
И утром вставать популярно в семь -
она не умела совсем, совсем.
Она не умела знать, что по чём,
(она никогда не любила счёт),
и как сэкономить, и где что взять -
она никогда не могла понять.
Она для начальника, что суров,
готовила утреннее лицо,
такое печальное и без слов,
снимала и одевала кольцо,
вздыхала, рассеянно поводив
глазами, топталась вокруг стола,                         
и руку прикладывала к груди,
и признавалась, что проспала.
Ну как не простить этот вот наив,
улыбку и нежное это «ой!..»
(конечно, начальник, ей всё простив,
её отпускал и махал рукой…)

 Она не умела ни прясть, ни шить,
(однажды связала шарф, но давно)
Машину она не могла водить,
поскольку и это ей не дано…

Она не умела готовить плов
и не понимала совсем в вине…

Но всё-таки что-то к ней всех влекло -
уж очень легко было рядом с ней.

[Маша Махова]

скоро

Споры
 затихли, в общем,
и где-то к ночи
пришёл покой.
Скоро
мне будет проще,
конечно, проще,
само собой.
Город
почти беззвучен,
людьми измучен,
почти пустой...
Скоро
мне будет лучше,
конечно, лучше,
само собой.
Шторы
плотней закрою,
там всё другое,
и тьма и дно.
Скоро
я стану морем,
иди на волю,
плыви за мной!
В горле
застряли хрипы,
уже не выплыть
в тепло и сон…
Скоро
найду молитву
такую, чтобы
услышал Он.

[Маша Махова]

Сказка

(Несколько музыкальных фрагментов
о разговорах, молчании и движении ветра)

1.
Она говорила фразами,
необычными фразами,
она говорила красками,
непривычными, ясными.

Она говорила сюжетами
жизни дождя и ветра.
Так говорят с поэтами,
так говорят поэты.

А он отвечал ей музыкой,
радостной и печальною,
она потеряла туфельку,
новенькую, хрустальную,

и растворилась а прошлое,
и унеслась с ветром,
маленькая художница –
осень, зима, лето…

2.
Ты что дрожишь, душа?
Таков тебе урок.
А он не мог дышать,
и петь уже не мог.

А он лишился сна,
и дня не узнаёт.
Ему нужна она,
дыхание её.

3.
И он схватил свою флейту, тонкую свою флейту, и побежал на площадь, ту самую, на которой
рождались её сюжеты, рождались его ответы, то на холсте, то в музыке, то в облаках, то в городе…

И он схватил свою флейту, хрупкую свою музыку, и попросил у Ветра: если это возможно,
забери меня тоже, я должен отдать ей туфельку, я должен сыграть ей музыку – забери меня тоже!..

4.
А Ветер… Он был сказочный, этот Ветер,
какой бывает лишь раз в столетье,
он сам был Поэтом и, затихая,
знал, как это бывает…

5.
Он, конечно, помог!.. мимо всяких табу,
вопреки всему, что не сложено.
А потом в водосточную дул трубу
и свистел, и плясал на площади!..

И складывал песню о том,
как жила-была
жили-были
летали
любили

[Нигилист]

«Осень», - подумаешь, глянешь в окно – зима.
Шубу наденешь, выйдешь во двор за снегом
И не поверишь – лужи стоят, трава
Тянется к солнцу, и обнимает  небо.
Только глаза протрёшь, не цветы – плоды
Жёлтым и красным огнём на ветвях пылают,
Яблоки, груши, айва – побежишь в сады,
Хлопнешь калиткой - наткнёшься на птичью стаю
Чёрных как ночь ворон или тех, других
Птиц, не умеющих петь - и, конечно, плакать.
Это предчувствие, сон и всего лишь миг.
Падает снег и цепью гремит собака,
И тишина обступает со всех сторон,
Призрачный мир под кожу пускает корни.
Курит у пристани в лодке седой Харон,
Ждёт терпеливо, спички бросая в волны.

[Ника]

26 вариантов поступило от 11-ти авторов.

Авторы:

1. Аксолотль
2. визочка
3. Галия
4. Лузина
5. Майка
6. Маша Махова
7. НаталиЯ
8. Нигилист
9. Ника
10. Симамура
11. Юкка

Голосовать в этот раз можно за ПЯТЬ вариантов.

Приступаем к голосованию.

НО СНАЧАЛА ЧИТАЕМ ЕГО ПРАВИЛА !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

1. Для участников оно обязательно - не проголосовавший участник не может стать победителем, даже набрав больше всех голосов.

2. Голосование прозрачно - т.е. каждый голосующий (кроме членов жюри) называет в теме выбранные им варианты (не менее трехи не более пяти), обязательно указывая их порядковые номера (проще всего копировать прямо из голосилки), после чего не забывает выделить их в опросе галочками и нажать кнопку "Голосовать". Анонимные голоса не учитываются.

3. Члены жюри - победители прошлого конкурса (Симамура, Аксолотль, Нигилист, Юкка я, Ника) делают то же самое, но КНОПКУ НЕ НАЖИМАЮТ. Каждый выбор жюри равен трём голосам. Свои постинги члены жюри выделяют жирным (для этого нужно выделить текст и щёлкнуть по букве В над постингом над иконками).

4. ВНИМАНИЕ! Голосование в этот раз продлится ПЯТЬ дней, после чего будут подведены итоги и объявлены победители. УСПЕВАЙТЕ, пожалуйста.

5.  Побеждает не ПЯТЬ АВТОРОВ, а ПЯТЬ ВАРИАНТОВ. Т.е. если наибольшее количество баллов набирают стихи Иванова, Петрова, Сидорова и ДВА варианта Соколова, то в жюри попадают Иванов, Петров, Сидоров и Соколов, хотя их не пятеро, а четверо.

Голосуем!

[Майка]

3. Ёлочный шарик (Ника)
7. Нет, нет, я не спорю, я тоже хочу быть ладной... (Лузина)
8. Сумбурное (Лузина)
18. Ещё о кризисе 1/4 (Аксолотль)
23. Она не умела... (Маша Махова)

[Юкка]

1. Текила Бум (Ника)
8. Сумбурное (Лузина)
11. Утречко (Симамура)
25. Сказка (Маша Махова)
26. «Осень», - подумаешь, глянешь в окно – зима... (Нигилист)