Конкурс-подборка 78. О, одиночество, как твой характер крут!

[Ника]

Собираем до полудня следующей субботы, 4 февраля 2012 г. в этой теме свои стихи, не важно, когда написанные и где опубликованные, содержащие слова с корнем ОДИНОК-/ОДИНОЧ- в любой грамматической форме.

Пользуйтесь программой Иеронима:

http://www.nika-stihi.ru/cgi-bin/allverses.pl

Лимит на количество стихов от одного автора - ЧЕТЫРЕ стихотворения.

Не забываем про Стоп-лист:

http://www.nika-stihi.ru/forum/index.php?topic=17152.0

Жюри этого конкурса: Маша Махова, Алабай, Галия и Симамура. Члены жюри здесь, в теме назовут по 5 стихотворений*, которые они считают лучшими в получившейся подборке. Одновременно будет идти в течение 6-ти дней обычное наше голосование***. Каждый голос жюри приравнивается к трём баллам. По окончании голосования голоса жюри и голоса "болельщиков" суммируются***.

Голосование участников - обязательно. Непроголосовавший участник победить не может, даже если наберёт больше всех баллов.

Стихи членов жюри могут участвовать в конкурсе, но, естественно, голосовать за себя судья не может - так же, как и голосовать в данном опросе никто из членов жюри не будет.

Новое стихотворение - новый постинг.

* если стихов будет много, квоту расширим, т.е. жюри будет голосовать за такое же количество стихов, что и все остальные

** голосование будет, как всегда, совершенно прозрачным. Т.е. каждый голосующий (кроме жюри) и нажимает кнопки и называет в своём постинге варианты, которые он выбрал. Представители жюри вывешивают шорт-листы, НЕ нажимая кнопок. Просьба к жюри  - обязательно указывать номера вариантов.

*** Побеждает не ПЯТЬ АВТОРОВ, а ПЯТЬ ВАРИАНТОВ. Т.е. если наибольшее количество баллов набирают стихи Иванова, Петрова, Сидорова и ДВА варианта Соколова, то в жюри попадают Иванов, Петров, Сидоров и Соколов, хотя их не пятеро, а четверо. При малом количестве вариантов, участников ИЛИ ГОЛОСУЮЩИХ выбираем ЧЕТЫРЁХ победителей.

[Ника]

Кефир

Один умеет делать заливное,
другой – с лозой отыскивать колодцы.
А клоун генерирует смешное,
и публика восторженно смеётся.

Он над собой и сам хохочет звонко –
ботинки велики, и руки-крЮки.
Пытался научить считать болонку –
она ему вцепилась злобно в брюки.

Пытался показать какой-то древний
несложный фокус – только весь облился.
И целый вечер видит он с арены
довольные, смеющиеся лица.

Он лучше кошки падает на лапы,
он некрасив – для пущего эффекта…
А маленькая девочка, заплакав,
ему однажды бросила конфету.

И почему-то этим втайне горд он.
…Спектакль окончен. Клоун грим смывает.
Надев пальто, выходит в сонный город.
Потом он будет ехать на трамвае

семь остановок в сторону от центра,
войдёт в квартиру, сядет на диван там
и выпьет свой кефир однопроцентный,
вечерний, одинокий, синеватый.

[Ника]

Автобус

Автобус едет в сон. Протяжный, как гекзаметр,
лежит предзимний путь. Подушка горяча.
Снег спрячет цепь следов, заполненных слезами.
По ангелу висит всё время на плечах –
отсюда сколиоз у нас с уклоном вправо.
Автобус едет в сон. Всё глуше шум движка.
Мелькает за окном какая-то застава.
Заставь меня, заставь. Задвинь меня за шкаф.
За шкафом есть страна – там все не одиноки!
Автобус едет в сон. В восьмом году-саду
сойду со всех следов. Сойду на остановке.
Совсем сойду с ума и с рук тебе сойду.

[Ника]

Письмо резиденту

В шесть утра удивительно хочется быть не собой.
Оказаться не здесь, а в другой, например, части света,
где на дымчатом небе сияет квадрат голубой
и чуть меньше горчат одиночество и сигареты,
где не служат в разведке, а только играют в кино,
пахнет йодом, и море шумит – вечным эхом оваций…
Просто взять и уехать. В разлуку и в новое. Но
мы и там друг от друга не сможем с тобой оторваться.
А уж шило на мыло – зачем? Это глупость и грусть.
И меняться судьбой – что в кино, что в разведке – нам не с кем.
Так что я остаюсь, моё солнышко, я остаюсь –
в шесть утра улыбаться сквозь слёзы твоим смс-кам.

[Ника]

Натюрлихь

Хоботов, мне одиноко. Осенние кроны
приобретают оттенки бордо и соломы.
Так у Покровских ворот, на бульварах, на Бронной…
Надо достойно прожить это время надлома –

польку мурлыкать, в стихи уходить, в говорильни
и на прогулки – по улицам, мокрым и тихим.
Надо терпеть. Маргариты и Саввы всесильны.
Хоботов, мне всё равно, что ты знаешь про штихель!

Савва – писец по металлу, надёжность и трезвость.
А Маргарита – гранит, и учёность, и воля.
Хоботов, лучше бы ты не давал себя резать,
всё они врут: ты ничем, кроме жизни, не болен.

Хоботов, мы безрассудны, но нет, не настолько,
чтоб на железном коне прорываться из круга.
Только французская старая детская полька
кружит нас, кружит и лепит, как листья, друг к другу.

[Галия]

Зинка

она была (слыла ли…) бабой сильной,
отчаянной, лихой и разбитной.
как в старину сказали бы, двужильной.
воспитанная вдовою страной,
она была (жила ли?) одинокой.
достойной не сыскалось пары ей
в стране родной, раздольной и широкой,
где мало по статистике парней.
она была красивой и ранимой,
но никогда никто не видел слёз.
а вслед тянулся шепоток змеиный:
какая стерва – оторви да брось!
но как своим умишком я сумела,
была-то от горшка на два вершка,
понять её, какая боль кипела,
какая  в ней недужилась тоска?
она пришла в наш дом, где было много
детишек босоногих – мал-мала.
прося ей дать кого-то из девчонок,
чтоб та с ней хоть недельку пожила.
и так мне в память врезались до боли,
с теплом её доверчивой руки,
слова о том, что нужно жить любовью,
что даже вши бывают от тоски.

[Галия]

"есть только музыка одна..."

                                                       «Свалка памяти: разное, разное.
                                                         Как сказал тот, кто умер уже,
                                                         безобразное - это прекрасное,
                                                         что не может вместиться в душе.»
                                                                                                                    Б.Рыжий



Как на распыл – навыхлест, нараспах,
с зашкаливавшим градусом кипенья
мальчишка жил... Поэт...
В чужих глазах
казалось неприглядным отраженье…
Но взгляд неймёт прозрачное стекло.
Не видя ни высот, ни одиночеств,
мы, лишь в разбитом вдребезги,
надлом,
на музыке настоянные ночи
способны разглядеть...
Там бездны дна,
до этого послушные омерте.
Прозрение приносит тишина
всегда поздней на время чьей-то смерти.
А в сущем – разном, грязном и больном
(«И чёрненьких нас тоже полюбите!»)
как быстро выжигается огнём
не слишком долгосрочная обитель
у тех, кто низким небом не летал
в горячке сокращающихся будней,
и кто стихи читает нам с листа
на языке молчания...
оттуда.

[Галия]

одиночество чувств

в текст пробравшись невинно
сквозь космический люфт,
бродит осенью длинно
одиночество чувств.

дождь – мазки мастихином!
так стихи бы писать –
влёт, бедово, стихийно,
успевая поймать

всё, что льётся дождино
в те места, где – навзрыд,
где душа непрерывно
анестетик ровнит.

но ни капли чужого!
золотая печать –
чтоб за каждое слово
ты бы смог отвечать…

[Галия]

всё звёзды да стихи

Мне ночь опять нашёптывает сны,
В них мой двойник никак не успокоится.
При свете беломраморной луны
Он падает ничком в свою бессонницу.
Там, на его обратной стороне,
Настал цветущий май, вот он и мается,
И крутится на мятой простыне.
Потом встаёт и, путаясь в сумятице,
Всё бродит от окошка до двери.
Ему творить наш мир безумно хочется,
С любовью застилая  на двоих
Крылатым небом ложе одиночества.
Давно не ждёт он радостных вестей.
Сто лет идут дожди, а всё пророчится,
Что свяжут нас не кров, еда, постель,
А трели соловья в весенней рощице,
Фонарь и тропка лунная в ночи,
Да звёзды, что на небе вышиваются.
Ещё стихи... Шепчи, двойник, шепчи.
Они в нас никогда не ошибаются...

[alabaj]

Я куплю завтра грабли в магазине « Для сада»
Научусь наступать на них, не промазав.
Только ручку покрепче бы выбрать надо,
В магазине для сада, в магазине для мазо.
Я куплю завтра шланг резиновый для полива.
Научусь узлами себя обвязывать.
Там есть всё, чтобы сделать тебя счастливым
В магазине для сада, а, может быть, мазо.
Я куплю завтра всё, что мне только захочется.
Там есть много игрушек разнообразных.
Нет лишь пестицидов от одиночества,
В магазине для сада, но всё-таки мазо.

[alabaj]

Вязание

Ты вязала спицами и реже крючком,
ты снимала с коклюшек дивные кружева.
Уходя навсегда, он возвращался в твой дом
и убеждался, что ты все еще жива.
Что печь горяча и на столе каравай,
что связаны свитер, шарф, варежки и носки.
Он ждал, но ты не говорила ему слова,
как гибла от одиночества и тоски.
Ты замечала, как он отводит глаза,
мотать начинала пряжу клубок за клубком,
чтобы хватило обновок ему навязать
к ночи, когда он опять возвратится в дом.

[alabaj]

Надеяться

Это чудо не мудрено,
одиночество превращаю в вино,
пью, его не становится меньше.
Одиночество женщин
злее
      свободы мужчин.
Зреют
        гроздьями сотни причин,
порождая сотни вопросов.
Дело не в форме носа,
росте иль полноте.
Просто совсем не те,
встречаются тоже не с теми.
Тысяча лет этой теме,
о ней романы все и стихи,
но это как музыка для глухих -
все это знают, однако
лишь один из тысячи браков
заключается на небесах.
Стрелки замерли на часах,
ожидание длится вечность.
Понимая это, конечно,
продолжаю надеяться всё равно,
кто-то сделает слаще вино.

[alabaj]

Осенний ужин

К чему просить у осени тепло,
ведь ясно – лета бабьего не будет,
но будет череда дождливых будней
и вечно запотевшее стекло.
На нем рисуй, что хочется душе -
бананы и кокосовые пальмы…
А лист кленовый растопырил пальцы,
и от смущенья красный до ушей,
он липнет, прижимается к стеклу,
и в дом его пустить печально просит.
А в доме ужин накрывает осень
и одиночество зовет к столу.

[Оксана]

Сказала мама...


Сказала мама:
"Смени подушку,
Она впитала
так много слез".
Сказала мама:
"Проветри душу,
Открой все окна,
впусти мороз"

Сказала мама:
"Не хмурься, дочка,
Держи осанку,
гляди смелей",
Какая, право,
ты одиночка,
Ведь я - с тобою,
вдвоём теплей..."

И я стараюсь
держаться прямо
И верить в мудрость
твоих идей.
Сменить подушку
так просто, мама...
А вот с душою...
Куда сложней...

[Оксана]

Ни жалеть, ни желать...



Ни желать, ни жалеть на хочется.
Затворю поплотнее дверь.
В мягком коконе одиночества
Отдохну от былых потерь.

От обид заслонюсь молчанием
И улыбкой - от фраз пустых
Стану тешится ожиданием,
Строить в будущее мосты...

Сколько можно от боли корчится,
Сколько может душа скорбеть!
Лучше пестовать одиночество,
Чем от прошлого сатанеть...