Конкурс-подборка 79. Перевесь подальше ключи...

[Ника]

Собираем до полудня следующей субботы, 18 февраля 2012 г. в этой теме свои стихи, не важно, когда написанные и где опубликованные, содержащие слово КЛЮЧ в любой грамматической форме.

Пользуйтесь программой Иеронима:

http://www.nika-stihi.ru/cgi-bin/allverses.pl

Лимит на количество стихов от одного автора - ЧЕТЫРЕ стихотворения.

Не забываем про Стоп-лист:

http://www.nika-stihi.ru/forum/index.php?topic=17152.0

Жюри этого конкурса:  Симамура, Аксолотль и я, Ника. Члены жюри здесь, в теме назовут по 5 стихотворений*, которые они считают лучшими в получившейся подборке. Одновременно будет идти в течение 6-ти дней обычное наше голосование***. Каждый голос жюри приравнивается к трём баллам. По окончании голосования голоса жюри и голоса "болельщиков" суммируются***.

Голосование участников - обязательно. Непроголосовавший участник победить не может, даже если наберёт больше всех баллов.

Стихи членов жюри могут участвовать в конкурсе, но, естественно, голосовать за себя судья не может - так же, как и голосовать в данном опросе никто из членов жюри не будет.

Новое стихотворение - новый постинг.

* если стихов будет много, квоту расширим, т.е. жюри будет голосовать за такое же количество стихов, что и все остальные

** голосование будет, как всегда, совершенно прозрачным. Т.е. каждый голосующий (кроме жюри) и нажимает кнопки и называет в своём постинге варианты, которые он выбрал. Представители жюри вывешивают шорт-листы, НЕ нажимая кнопок. Просьба к жюри  - обязательно указывать номера вариантов.

*** Побеждает не ПЯТЬ АВТОРОВ, а ПЯТЬ ВАРИАНТОВ. Т.е. если наибольшее количество баллов набирают стихи Иванова, Петрова, Сидорова и ДВА варианта Соколова, то в жюри попадают Иванов, Петров, Сидоров и Соколов, хотя их не пятеро, а четверо. При малом количестве вариантов, участников ИЛИ ГОЛОСУЮЩИХ выбираем ЧЕТЫРЁХ победителей.

[Симамура]

Предчувствие

Благословенна осень в самом её начале,
Когда сентябрь еле слышно позвякивает ключами,
Но дверь ещё заперта; в предрассветном тумане
пахнет яблоками и свежеистопленной баней.

Это – способность природы умирать, оставаясь живою,
Молча стоять в полный рост с открытою, ножевою
Раной закатного солнца. В тусклых низинах севера       
Деревья глядят на нас, как будто мы тоже - деревья.

Запах сырой земли, правда воды неровной
Острее с каждым дождём; с каждым “ку-ку” негромким
вглядываешься, застыв, листьям упавшим в лица
и понимаешь – всё это не повторится.

[Симамура]

Лариса Ивановна

Скажите Ларисе Ивановне, что её больше нет в живых.
Скажите ей, что она умерла, когда узнала, что её жених
Вышел замуж за бармена из местного паба.
Скажите ей также, что он поступил как баба,
Когда отказался платить алименты на трёх детей.
Скажите, что она умерла, а также скажите ей,
Что конец света настал, что все мы в самом  начале тьмы.
В которой мы все и живём, сами того не зная, мы
и Лариса Ивановна. Стикс за окном обмелел,
и Харон работает разносчиком пиццы. Орфей до того осмелел,
что водит экскурсии по седьмому кругу, напевая “Санта Лючия”,
Скажите Ларисе Ивановне, что мы потеряли ключи, и
Остатки совести. Керосин закончился, спички отсырели,
Все тычутся на ощупь, тщась услышать звуки волшебной свирели,
Но слышат только  тихое горлумовское “ш-ш-ш”.
Скажите Ларисе Ивановне, что слово “шиш” -
Это то, что было написано на нашем роддоме.
Пожалуй, это всё. Нет ничего, кроме
Того, что Лариса Ивановна умерла прошлым летом.
Когда увидите, сообщите ей об этом.
 

[Симамура]

Зачем

Просыпаешься заполночь, в горле холодный ком,
Чувствуешь кожей, как время идёт по тебе босиком,
И ты лишь один из следов, ты слепок с его ноги,
И кто-то внутри, чуть слышно шепчет тебе: “Беги!”,
И ты уже наготове, как дверь от звона ключей,
Но кто-то опять, еле слышно шепчет тебе: “Зачем?”

Просыпаешься заполночь, в ладонях - вода и лёд
Если б от этого был бы прок, ты знал бы всё наперёд,
Но ты - лишь немое имя, четыре буквы в строке,
сказанные в темноте, написанные на песке...
И ты мычишь ей о счастье, в клетке полночных схем,
Но знаешь, что она услышит  одно лишь слово: “Зачем?”

И всё равно просыпаешься, хоть за окном темно.
Ты понимаешь, что помнил о главном, и всё это было, но
Вряд ли с тобой, потому что слишком хорош финал,
и ты помнишь в лицо и поимённо всех, кто об этом знал,
и все они этой ночью к тебе приходят ни с чем.
И ты видишь у них в руках плакат со словом “Зачем?”

[Симамура]

Дверь

И, прикоснувшись пальцами к ключу,
Я тихо заклинание шепчу:
“Сим-сим, откройся”  - словно там, в прихожей
Сокровища несметные, хотя
Я точно знаю, что там. Уходя
Я видел всё как есть, но это тоже

Не повод  для ключа, чей поворот,
Опережая время, наперёд
стремится в оправдание исполнить
секундный танец – псевдо фуэте,
исполненное в псевдо пустоте,
единственное то, что может помнить

кусок металла, вместе с ним моя
рука ждёт продолжения. И я
прошу без гнева и без возмущенья:
“пусть кто-нибудь чуть раньше, изнутри
мне эту дверь откроет тихо, при-
дав ключу осмысленность вращенья” 

[визочка]

Ты пророс во мне...

Ты пророс во мне тысячами мелочей,
(мне твоими звонками день свой мерить)
от вкрученных тобой ламп до дверных ключей,
которыми надо закрывать двери,
чтобы не захлопнулись, когда тебя нет,
оставив меня в безвыходном страхе,
от орла-решки предсказательных монет
до песни свивающей гнездо птахи,
что имя твоё поёт под крышей моей:
<<Вить! Вить!>> - да так торжественно и отчаянно...
Ты пророс во мне тысячами мелочей,
Где я, где ты с трудом различаю я.

[визочка]

Музыка ночи

Безмолвны тени, свет неровен,
Тревожны тусклые огни.
И ночь, оглохнув, как Бетховен,
Все звуки в памяти хранит.

Держа смычок всегда на взводе,
Она, ко всем найдёт ключи.
Одну мелодию выводит -
Для всех по-разному звучит.

И мы, идя в неровном свете
По острому лучу теней,
Свою мелодию отметим,
В ночной тиши сольёмся с ней.

[визочка]

Я боюсь потерять ключи

Звёзд холодных блистают лучи -
светят мне иные миры.
А я боюсь потерять ключи -
мне ведь некому дверь открыть.

Одиночество молча кричит,
Как заложник немой игры –
Потеряй от меня ключи,
Чтоб любовь навсегда закрыть.

[визочка]

Жил-был дом

Нет приюта. Разрушенный дом
принял темень беззвёздных ночей.
Прошлой жизни забытый фантом
здесь звенит связкой старых ключей.

Жил-был дом, и крылечко, и сад,
а теперь тут жилище теней...
Если ты возвратишься назад,
ключ возьми на обломке-стене.

Куст сирени ажурной пахуч.
Солнце высушит - дождик падёт...
И оставлен заботливо ключ
для того, кто уже не придёт.

[Evi]

Ледяными бивнями дом оброс.
На фрамугах - белый колючий мох.
Но у двери жмётся смешной барбос,
И всё ниже сливочный лунный рог.
А в подъезде чьё-то висит пальто,
Неумело прячется пыльный рой.
(Ветерки шоссе растащили то,
Что десяток лет притворялось мной.)
Онемели пальцы, сжимая ключ,
Потому в замке он звучит без фальши.
Я вошла, удравший из ванной луч.
Я не знаю, что делать дальше.

[Галия]

сон

когда меня допишешь понемногу
по вздоху, по словечку, по шажку,
по строчке соберёшь меня в дорогу
по чистому неслышному снежку.
и, след прочтя, сотрёшь: не всё... и дальше
по тропке незаметной приведёшь
к другим дверям не позже и не раньше,
а точно в срок, и вместе с кровью дрожь
прильёт к рукам: а ключик, где же ключик,
где тонкая зарубка от смычка?
ведь рвётся там, где больно, там, где лучше
меня бы не вела твоя рука.
прильёт к гортани голос невесомый,
и я, как ты, безмолвно обо всём
смогу сказать, неведомым ведома,
не ясно, то ли в жизнь, а то ли в сон.
и не свернуть, не обойти по краю,
не отойти к другому рубежу,
и я на остановке из трамвая
в распахнутое небо выхожу...

[Галия]

ключ

в ладошке у судьбы мой дом, что клеть,
как цепко сторожит он, чтобы снова
я не могла сорваться и лететь,
как камешки летят, срываясь в пропасть,
к тебе, к тебе, к твоей родной руке –
щекой прижаться, в теплоту поверив,
упасть в тебя, как палый лист, в пике,
так подойти, как ключ подходит к двери
единственной, чтоб всю печаль твою
разбавить, растворить дотла, до сути.
чтоб друг от друга, стоя на краю,
ни шагу не ступить, не отвернуться…

забыв навеки правила игры,
что ключ не отворяет все миры.

[Ника]

Декабрьские тезисы

Снежинок заблудившиеся стаи
опаздывают к нам, и слава Богу,
ведь я и так замерзла и устала.
Как жаль, что я сейчас
не лежебока
и не с тобой.
Неправда это, впрочем:
я близко,
словно ключ в твоём кармане…

Всё будет так, как сами напророчим,
во что поверим, то и нашаманим.
Всё помнится – не кожей, так руками.
Невидимы царапины на скулах.

Из разных мы уже сбежали камер –
хранения,
тюремных
и обскура…
А жизнь всегда предвыборна по сути
и состоит из кочек и колдобин.

Кто снега ждёт, прошу, не обессудьте:
осенний морок мною наколдован.
Мы вместе в нём барахтаемся глупо,
летаем и в опасный входим штопор,
но это веселее входа в ступор…

Осенний морок соткан и заштопан
моей иглой. Тебя к себе пришила
я заодно, когда нас было двое…

Пустынна ночь. Вдали шумят машины
да на луну кипящий чайник воет.

[Ника]

Такие сны

Такие сны, что явь как эхо - не имеет плоти...
(с)  Симамура
--------------

Такие сны, безумные и длинные,
в которых снюсь себе гончарной глиною
в твоих руках, вылепливаясь сызнова,
и не нужна привычная харизма мне,

а нужен только ты – в пространстве замкнутом,
где умирать, потом рождаться заново
в твоих руках, лепясь гончарной глиною.
Такие сны, безумные и длинные,

такие сны, бессонные, безлунные,
слепые, проливные, поцелуйные,
такие сны, похожие и разные…
Но утро у дверей ключами лязгает...

Вся жизнь была бы сумрачными буднями,
морокой рока, бегом, танцем с бубнами,
когда б не сны – безумные и длинные...
В которых снюсь тебе гончарной глиною...

[Ника]

Хрупкие вещи

Ведите меня в гостиные,
желайте мне самого лучшего.
Я знаю, что Буратины вы,
пусть даже у вас есть ключики.

И что бы там ни надели вы,
насколько ни стали бы милыми,
я вижу: вы все – из дерева.
А вилки из алюминия.

Вы всё расчертили линиями,
уставили светофорами.
Как страшно, друзья, быть глиняными.
Как хлопотно быть фарфоровыми.

Но кто-то топочет чащами
и кружится над полянами!
Как трудно быть настоящими –
наполненными, стеклянными.