Статья в газету :)

Ниже - моя попытка поработать журналистом Roll Eyes

Дело для меня не совсем привычное (в таком разрезе), поэтому не совсем уверенно себя чувствую. Буду благодарна за критику.

=========================================

КУКЛЫ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

С 25 по 27 августа в Хайфе по инициативе управления абсорбции и при поддержке муниципалитета города пройдет фестиваль «Куклы, куклы, куклы» - весьма необычная художественная выставка. Нет, посетители не увидят кукол, в которые играют дети. В залах «Аудиториума» можно будет полюбоваться на игрушки для взрослых - на то, как по-разному художники могут воплотить красоту и искусство в бытовых предметах. На выставке будут представлены работы двадцати пяти авторов-«кукольников», некоторые из которых, такие как Батья Узиэль и Мила Розенфельд, имеют мировую известность, а самой старшей из участниц восемьдесят лет, что не мешает ей творить и радовать зрителей своими работами. У одной из участниц выставки мы побывали в гостях: у художницы, под чью коллекцию кукол отводится самый большой зал «Аудиториума», Елены Ванетик.

Вчера я познакомилась с человеком, который живет в воплощенной мечте своего детства. Елена Ванетик, обаятельная улыбающаяся хозяйка Кукольного Дома на берегу Средиземного моря, поменяла множество профессий, прежде чем нашла то, что гармонично и в полной мере воплощает во внешних формах ее внутренний мир художника. «Когда мне грустно, меня, как магнитом, тянет в ту комнату, где стоят мои куклы. Я захожу туда, и мне становится легче, печаль отступает», - говорит Елена.

Ее куклы удивительны. Глядя на них, можно было бы вспомнить старинные жанровые фарфоровые статуэтки, если бы не современные материалы, из которых они созданы. За основу большинства работ взята Барби, но узнать американскую куклу практически невозможно. Штампованное лицо полностью стерто, и рукой художника написано новое, одета кукла в продуманный сшитый автором костюм, ее прическа изменена, а главное – внутрь ее тела встроена особая конструкция, позволяющая сгибать куклу любым образом, необходимым Елене для создания очередного художественного образа. Что это именно за конструкция и как она действует – секрет. И, признаться, когда смотришь на кукол Елены, не хочется раскрывать секреты, - пусть магия искусства остается магией, и не надо ее измерять алгеброй. Каждая работа индивидуальна и неповторима. Нас встречает кукольная Шири Маймон, с микрофоном, в длинном розовом платье, яркая, уверенная в своих силах. Рядом – целые композиции из фигурок. Различные пасторальные сценки, целующаяся парочка, которые как раз и напомнили мне фарфоровых пастушков и пастушек девятнадцатого века. И амазонка в ярком бордовом платье, горделиво восседающая на коне, чем-то неуловимо похожая на ту, кто ее сотворил. Елена признается, что не слишком любит делать копии со своих работ, ей интереснее творить что-то новое. Часто, когда она заканчивает одну работу, в голове уже зреет следующая. Настоящий конвейер фантазии. За последние два с половиной года, что Елена работает над созданием своих кукол, у нее собралась довольно большая коллекция, состоящая из 55 работ.

Елена рассказывает о своих куклах с особой увлеченностью, говорит, что, наконец, после долгих поисков нашла себя в этом виде прикладного искусства, что эта работа отвечает ее душе. И еще она говорит о куклах как о живых. Действительно, каждая из ее красавиц – это новая Элайза Дулиттл, замарашка, которую профессор Хиггинс превратил в светскую леди. Елена «подбирает» своих Барби в магазине на Адаре, где они продаются по дешевке, все искореженные, почти без волос, драные, грязные. Художница приводит их в надлежащий вид, исправляет дефекты, что-то меняет. Затем с любовью шьет для них костюм, подбирает тесьму, бисер и другие материалы для украшения, закупает различные элементы и детали. И кукла преображается, становится индивидуальностью. Замарашка становится роскошной ухоженной принцессой. Буквально из ничего получается удивительная красота. Кукле дается вторая жизнь, гораздо более возвышенная, чем первая.

И все же, почему именно куклы? – задаюсь я вопросом. Чем был обусловлен этот выбор, при разнообразных талантах художницы, при том, что она за свою жизнь опробовала множество возможных путей в искусстве? Закончив ТХТУ (Театрально-художественное техническое училище) в Москве по специальности бутафории и декорации, Елена Ванетик пробовала себя в живописи, лепке, коллажах, палехе, росписи и многих других сферах. У нее многое получалось, но она все равно продолжала творческий поиск. Елене удавалась лепка, она работала какой-то период вместе с одним скульптором из Хайфы. Но скульптор этот, видимо, боялся конкуренции в лице талантливой художницы, и сделал все, чтобы в итоге Елена отошла от этого занятия. Самостоятельно это не представляется возможным: печь для обжига технически невозможно установить в квартире на Шпринцаке, а совместная работа не сложилась. В 2001 году Елена занялась коллажами, выставляла их в
Хайфе, до тех пор пока ее вежливо не попросили вынести работы из галереи под предлогом, что «зрителям не нравится». Зрителям нравилось, и очень, но Елене хватило этого отзыва, чтобы прекратить заниматься этим видом творчества. Некоторые из ее коллажей висят у нее дома. Я разглядывала их очень пристально, но так и не нашла ни одного «шва», ни одного стыка разных материалов. Коллаж кажется картиной. Секрет в том, что Елена очень тщательно подбирала элементы для своих коллажей, до мельчайших деталей и оттенков, а после связывала эти элементы живописью, выписывала светотени, сглаживала переходы, - и работа становилась единым гармоничным целым. К ней часто подходили восторженные зрители и говорили: «Какие потрясающие картины Вы пишете!». Елена отвечала: «это не картины, это коллажи». И часто зрители, не сильно разбираясь в искусствоведческих терминах, отвечали ей на это: «Так это не важно! Вы потрясающе их пишете!». В этих коллажах сокрыто то же удивительное свойство, что и в куклах. Из ничего, из кусочков, мелких деталей рождается совершенно иное, новое пространство. Красотки в мини-юбках, вырезанные из глянцевого журнала, превратились в двух гадалок за столом, одетых в деревенские платки и юбки. Как фокусник достает зайца из рукава, так и Елена из совершенно несвязанных обрывков творит что-то особенное. Кроме кукол, сейчас Елена занимается росписью и украшением самоваров и яиц, как Фаберже, только наш, израильский. Для украшения яиц и самоваров Елена так же использует на первый взгляд совершенно не связанные друг с другом декоративные элементы. Конечно, у Елены нет возможности украшать свои произведения драгоценными камнями, как мог делать Фаберже; в ход идут ажурная тесьма, бисер, бусинки, но когда все эти «яйца под Фаберже» лежат на столе в комнате Елены, кажется, что хозяева квартиры ограбили Оружейную палату.

Так почему все же куклы? - Яйца и самовары статичны, а Елене хотелось больше динамичности, больше жизни и пластики. В детстве Елена всегда делала кукол: из ниток, катушек, любых материалов, которые попадались ей под руку. У нее их были сотни, и покупных и самодельных. Но результаты ей не нравились - уже тогда будущая художница видела в кукле не просто игрушку, но эстетичную статуэтку. Детская мечта воплотилась сейчас.

Эти куклы – тоже своего рода коллаж, как те коллажи, что висят на стенах комнаты художницы. Это настоящее серьезное постмодернистское искусство, и оно далеко не так просто, каким может показаться на первый взгляд. Оно требует вдумчивой оценки искусствоведов, анализа серьезных критиков. Хотелось бы верить, что искусствоведы заметят работы Елены Ванетик на предстоящем фестивале. Но, наверное, даже не это главное. Главное, что Елена умеет видеть и создавать красоту, которую оценит и заметит любой человек, не только искусствовед-профессионал. И красота эта в чем-то «родом из детства», она дарит чистую незамутненную радость, за которую очень хочется сказать большое и искреннее спасибо художнице.