КМ-161 Михаил Спиридонов

1. Заброшенный сад (на картину «Садовник»)

Весной в саду, как острым, торкнет в память
то перебранка птиц над самой головой,
то снег, не торопящийся растаять,
то воздух, пахнущий вишневою смолой.

Заброшен наш с тобою сад весенний,
да он и не похож уже давно на сад.
Мне сносит голову от запаха сирени,
той самой, что принёс ты много лет назад.

…Баюкая совсем по-матерински
на вытянутых ветках грешные плоды,
протягивает яблоня их близко,
расхваливая радостно на все лады.

И я, как яблоко с провисшей ветки,
от ветра осенью когда-нибудь сорвусь.
Ты приходи в наш сад, пусть очень редко…
И вспомним наших яблок кисло-сладкий вкус.

2. Садовник

В сад всегда приходил он, как в храм,
Поклонялся цветущим ветвям,
Молодые стволы сажал.
И внимая молитвам его,
Не шумел сад зеленой листвой,
Но всегда давал урожай.
Май садовник совсем не любил,
До рассвета костры он палил,
Сад от заморозков берег.
Он молился, боясь холодов,
И кипением нежных цветов
Отвечал на молитвы Бог.
От зайчишек, дождей стылых злых
Укрывал мешковиной стволы,
До весны укладывал спать.
Чтоб в святой Благовещенья день*)
Не жалеть вновь деревьям плетей,
Чтобы сад уродил опять.

*) Существует народное поверье, что надо в Благовещенье бить деревья плодовые палкой по стволам и пугать их. Тогда деревья дадут обильный урожай

3. Цветут сады (на картину «Садовник»)

Цветут сады… И зябко по утрам!
Деревья, выползая из тумана,
как будто по невидимым следам
бредут, напоминая великанов.

Дотянешься до листика. Сползёт
росинка на ладошку... Растечётся.
И, забывая в этот миг про всё,
становишься похож на богомольца.

Листок в изломах линии судьбы…
Как ни молись, он ничего не выдаст.
Пусть мы в своих стремлениях глупы,
но всё ж надеемся на божью милость.

4. Шествие

Видишь марево на горизонте,
где сливается даль с высотой,
тянет дымом утрат, а сегодня
мы плетёмся туда чередой?

Платим звонкой монетой за счастье,
замесив на слезах и крови.
Вечно нищие, рвёмся на части
без надежды, без веры, любви.

В никуда все дороги приводят,
хоть на чём-то езжай, хоть пешком.
Что там ждёт за крутым поворотом
мы узнаем, когда лишь дойдём.

5. Три тополя (на картину «Апофеоз»)

Пропив последнюю кору,
Листвы остатки сдвинув лихо,
Стоят деревья на ветру,
Забыв про старую Плющиху.
Про теплый вымытый асфальт,
Стоят, увязнув в грязных лужах,
И смотрят в стынущую даль.
И мысль одна приводит в ужас,
Что сделать ничего нельзя,
Что ничему не измениться
В стране, где даже тополя
Пьют на троих и могут спиться.

6. Дистанция (на картину «Разговор с небом»)

Пора писать хоть мылом, хоть в конверт,
Потом замкнусь или придушит осень.
Ты в памяти моей, как двадцать лет
Тому назад, а позже не пришлось нам

Ни свидеться и ни поговорить.
С иными навидались до отрыжек.
Случается, потянет закурить,
Увидеть, как шлифованный булыжник

Дождь превращает в плавленый металл,
Бесшумно пробирающийся в Неман,
Трамвай утюжит брошенный пятак,
И он шипит, касаясь капель нервом…

…похоже на просроченный билет,
Ребристость, перетянутая плюшем.
Нет пустоты, длиною в двадцать лет.
…а может быть, ты просто любишь слушать.

7. Разговор с небом

какая музыка в тебе
парит зовущей птичьей стаей,
когда ты смотришь вглубь небес,
как внутрь себя, не замечая,
что лодку жизни унесла
река невидимым теченьем?
и что вокруг сгустилась мгла
уже иного измеренья…
какая радуга внутри
мостит пути туда, где не был,
и не с собой ли говоришь
ты, разговаривая с небом?

8. Разговор с небом

Небо, ну вот я. Один. Никого поблизости,
Кто бы тебя отвлекал. Никого, кто б вмешивался
В наш разговор. У меня что-то вроде кризиса
Среднего возраста. Самое время вешаться.

Раз из-под ног вышибают опору – стало быть,
Хочешь-не хочешь, взлетишь. Вариантов нетути.
Дай же мне крылья, чтоб не упал от усталости.
Что ж ты, такое-сякое, прикинулось ветошью

И не отсвечиваешь? Подстели соломинку!
Нет? Накричи на меня, назови безумцем! Нет?
Небо, ты здесь? Где же носит тебя нелегкая!
Небо, не поздно еще! Может, я одумаюсь…

9. Разговор с небом

Что было явью, что казалось бредом,
а что, возможно, было давним сном,
Вот так он плыл и видел только небо,
одно большое небо видел он.

Качалась лодка тихо и бессонно,
и не стремилась больше никуда,
а небо было вечным и огромным,
практически таким же, как вода.

Ни звука, ни дыхания, ни слова,
как будто всё ушло и не вернёшь,
Харон, не ты ли ждёшь кого-то снова,
ты не меня ли равнодушно ждёшь?..

Но глух старик и с ним иное время,
другие мысли и другой покой,
и нет у лодки вёсел, нет движенья,
и нет задач, и берег далеко.

10. Проверка (на картину «Вагончик»)

Когда садится солнце за черту,
Уже не ясно облаков ли, леса,
Под скрип дверей и колотушек стук
Перестают совсем греметь колеса,

С подрамника снимается ночной,
Почти уснувший, разомлевший город.
И в черное отверстие – окно
Степной прохладой тянет, входит шорох

И запах трав, оставшийся в дыму,
Металла, раскаленного от печки.
От керосинки пламя режет тьму
На ровные, пахучие колечки.

Там брякнет чайник, вспыхнет самосад,
О чем-то внучка деда переспросит…
И город снова водрузят назад,
Похоже, что еще не скоро осень.

11. Город на карте. (на картину «Вагончик»)

Принцип времянки, принцип хибары, принцип сарая…
Можно нарушить все эти принципы разом.
В сердце построить белый летящий город
и выпустить мыслью – пусть ищет место у моря.
Мысль – не мираж,
мысли любят свои воплощения.

Город у моря. Башенки, башни, замки.
Солнце шалеет на крышах,
считая цвета черепицы.
Радужных флагов приветы
транслирует ветер.
Дети играют в фонтане.

Все вырастают однажды и
ищут свой город на карте,
пусть даже на карте воображения.