Конкурс-подборка 92. Это чувство сильнее любого медведя...

[Ника]

Собираем до полудня следующей субботы, 1 сентября, в этой теме свои стихи, не важно, когда написанные и где опубликованные, содержащие слово ЧУВСТВО и однокоренные.

Пользуйтесь программой Иеронима:

http://www.nika-stihi.ru/cgi-bin/allverses.pl

Лимит на количество стихов от одного автора - ЧЕТЫРЕ стихотворения.

Не забываем про Стоп-лист:

http://www.nika-stihi.ru/forum/index.php?topic=17152.0

Жюри этого конкурса: Нэля, Алабай и я, Ника. Члены жюри здесь, в теме назовут по 5 стихотворений*, которые они считают лучшими в получившейся подборке. Одновременно будет идти в течение 6-ти дней обычное наше голосование***. Каждый голос жюри приравнивается к трём баллам. По окончании голосования голоса жюри и голоса "болельщиков" суммируются***.

Голосование участников - обязательно. Непроголосовавший участник победить не может, даже если наберёт больше всех баллов.

Стихи членов жюри могут участвовать в конкурсе, но, естественно, голосовать за себя судья не может - так же, как и голосовать в данном опросе никто из членов жюри не будет.

Новое стихотворение - новый постинг.

* если стихов будет много, квоту расширим, т.е. жюри будет голосовать за такое же количество стихов, что и все остальные

** голосование будет, как всегда, совершенно прозрачным. Т.е. каждый голосующий (кроме жюри) и нажимает кнопки и называет в своём постинге варианты, которые он выбрал. Представители жюри вывешивают шорт-листы, НЕ нажимая кнопок. Просьба к жюри  - обязательно указывать номера вариантов.

*** Побеждает не ПЯТЬ АВТОРОВ, а ПЯТЬ ВАРИАНТОВ. Т.е. если наибольшее количество баллов набирают стихи Иванова, Петрова, Сидорова и ДВА варианта Соколова, то в жюри попадают Иванов, Петров, Сидоров и Соколов, хотя их не пятеро, а четверо. При малом количестве вариантов, участников ИЛИ ГОЛОСУЮЩИХ выбираем ТРЁХ-ЧЕТЫРЁХ победителей.

[alabaj]

Звуки

Я слышу звуки, но не слышу речь,
Я не могу собрать их воедино.
Ты мне как будто предлагаешь лечь,
И вроде бы зовешь меня любимым.
Я слышу звуки, слышу каждый тон,
Я чувствую диезы и бемоли,
Но смысл не зная, не уверен в том,
Что это обойдется всё без боли,
Без хитростей, без наглого вранья,
Без ожиданий глупых и напрасных.
Я слышу звуки, речь не слышу я,
Но звуки эти истинно прекрасны.

[alabaj]

Чаепитие

Чаепитие затянулось, непонятен его исход.
У желаний заячьи уши, не хватает Шляпника, Сони.
По заснеженным спинам улиц пробирается Новый год,
Может, он сумеет разрушить старый замок твоих бессонниц.
Может, станет всё по-другому, и остывший невкусный чай
Кипятком разбавлять не будем, постоянно меняя чашки.
Вновь вернётся к нам чувство дома, просветлеет твоя печаль,
И покатится солнца бубен из заснеженной белой чащи.

[alabaj]

Герань

Я не буду в горшках выращивать коноплю,
Сигареты крутить, вдыхать ароматный дым.
Я еще немного характер твой потерплю,
И уеду куда-нибудь, например, в Надым.
Ну а может, напротив, в Африку улечу,
В кратер Нгоро-Нгоро, где злая муха цеце,
И, укушенный ею, сразу лишусь всех чувств,
Буду спать с улыбкой блаженною на лице,
Не пойду к метро в московскую стылую рань,
Чтобы ехать в офис, как делаю много лет.
Так зачем ты сушишь и куришь свою герань?
Не взлетай, я уже бегу покупать билет.

[alabaj]

На Дон

Если блюз мой в мажоре,  то значит в «до»,
Но едва почувствую, голос хрипит,
Я бросаю все и срываюсь на Дон,
Чтобы воздух полынный глотать в степи.
Наблюдать, глядя в небо, за пустельгой
И жемчужных ловить по ерикам щук,
Долгожданный найти, наконец, покой,
То, что в городе понапрасну ищу.
И на хлеб намазывать свежий каймак,
А когда закат снова выключит свет,
Залезать в потрепанный старый гамак
И жалеть, что тебя со мною здесь нет.

[Галия]

осенние воспоминания

вновь проспала начало осени.
смотрю, а листьев – половина!
и изумрудной строчкой сосен
день подчеркнул потери, видно,
хотел остаться мной замеченным,
как он красив ещё в оранже.
я не смогла к нему на встречу
с  работы вырваться пораньше…
а вечер – что? в нём свет искусственный,
кочуют призрачные тени,
и след подавленного чувства
впечатан в каждый миг осенний…
и вновь я вижу, как под зонтиком,
другими, мнящимися нами,
стоят, обнявшись, два ребёнка.
а осень плачет фонарями…

[Галия]

одиночество чувств

в текст пробравшись невинно
сквозь космический люфт,
бродит осенью длинно
одиночество чувств.

дождь – мазки мастихином!
так стихи бы писать –
влёт, бедово, стихийно,
успевая поймать

всё, что льётся дождино
в те места, где – навзрыд,
где душа непрерывно
анестетик ровнит.

но ни капли чужого!
золотая печать –
чтоб за каждое слово
ты бы смог отвечать…

[Галия]

следы

От дома, где нет общности родства,
ведут следы – подстрочники сиротства.
И горкнут в горле поздние слова
от чувства вдруг потерянного сходства.

Одной ей зиму вброд переходить
по тропочкам нехоженого завтра.
А двери во вчерашнее закрыть
уже не хватит прежнего азарта.

Осталось только набело писать
следочками шагов кривые строчки.
Помарки стерпит снежная тетрадь,
где вместо слов одни тире и точки.

Уходит как по тонкому лучу,
не зная, что в беде мы с ней на равных.
И я вослед «вернись» не прокричу,
но дверь свою открытою оставлю…

[Галия]

в окно ко мне заглянешь

в окно ко мне заглянешь, продышав
теплом своим проталинку живую,
предчувствуя, как ангелы спешат
невидимую рану ножевую
заштопать снегом слёз и небом снов,
печатью тишины смыкая губы.
ты словно прислан ими, и от слов
твоих моя печаль идёт на убыль.
откуда тихий свет несёшь ко мне,
не сам ли ты из них? о, нет, не надо,
не говори, несказанность верней –
ещё до слёз, до голоса, до взгляда
из нерождённых слов, из пустоты
проталинку дыханья отворяя,
тепло весны другим приносишь ты,
что ангел ты, быть может, и не зная…

[Маша Махова]

поток

Мы слишком не защищены и, кажется, что неуместны, всего лишь в шаге от весны, как будто бы от тёмной бездны, воспоминанья о былом всё меньше мучают и реже, и нет дорог в желанный дом, и крыльев нет, что были прежде.

Прислушайся – в далёком дне, где сны и шелест листопада, где нет войны и страха нет  (там это никому не надо), где удаляются за дверь любые призраки сомнений…  - там только тонкая свирель и лёгкое прикосновенье.

Так уплывут за горизонт мгновения и дни недели, но грезит домом Робинзон, и Нильс, и маленькая Элли, вот так закрыть на полчаса глаза, как будто сесть на «скорый»… И верит Элли в чудеса, и входит в Изумрудный Город.

Нас укачали наши сны и трудно выходить из транса, но бьют старинные часы одиннадцать или двенадцать, а ты уже забыл почти, что снова всё вернется утром… о, подарите мне очки, чтоб всё казалось изумрудным.

Дороги нет, но есть расчёт у жизни свой, он непреложен, и даже там, где ни при чём, ты всё равно повсюду должен... но надо как-то до весны дожить и снова в ней воскреснуть, чтоб чувство собственной вины тебя не затолкало в бездну.

А дом… что дом?.. он где-то там, внутри, ему не страшен ветер, он мудр и светел, как старик, что много лет живёт на свете, там солнце раннее встаёт, там на деревьях птичьи гнёзда, там нас, конечно, кто-то ждёт, и, значит, мы к нему вернёмся.

[Маша Махова]

услышать

Услышать какие-то главные звуки,
и протянуть руки,
и удержать вечер.
И выпасть дождём или снегом на юге,
потом найти угол,
чтобы дышать легче.
Увидеть, как тайное стало возможным,
и унеслось с ветром,
и догонять поздно.
Почувствовать, как ты идёшь осторожно
совсем один где-то
сквозь времена – в осень.
Увидеть, что нет ни конца, ни начала,
покуда день дышит,
покуда ночь кружит.
Успеть до последней осенней печали
взлететь ещё выше,
вдохнуть ещё глубже.

[Маша Махова]

Это, в общем, не сложно...

Это, в общем, не сложно, и даже камень
может заговорить и заплакать тоже.
Обниматься можно не только руками –
обниматься небом ещё надёжней

Пусть никто не знает, зачем всё это –
будем незаметны и осторожны.
Я искала в небе на всё ответы,
но вопросов было гораздо больше.

Ах, какие мне открывались дали!..
И везде, всегда, при любых полётах
чьи-то руки вечно меня качали,
и печаль моя уходила в воду.

Значит, всё на свете не так и грустно,
значит, мы хранимы одним движением –
этим небом, ветром и этим чувством,
что едино всё в сердце, небе, времени.
….

[Маша Махова]

просто

И никого не надо торопить. И никуда не надо торопиться. Иначе мы умрём, как говорится, рука в руке. Попробуй не копить ни мыслей, ни людей, ни впечатлений, всё отпустить и жить вне суеты, каким-то мудрым истинам простым учиться у воды и у растений…  Давай уснём, ты тихо говоришь, давай уснём под шелест листопада… Есть вещи, о которых знать не надо, их можно только чувствовать внутри. И обходиться без ненужных слов и всё простить, не мучая вопросы, сейчас, пока ещё не очень поздно, пока ещё не смотрит небо грозно и на душе и грустно, и светло.

                 

[Лузина]

Неладно.

Что-то творится, чувствуешь? Всё  неладно.
Небо с утра какое-то голубое,
Воздух хрустальней сделался и прохладней,
Ветер играет грустное на гобое.

Ну, неужели ты ничего не видишь!
Съёжились в ожидании знаков двери,
Цветом в тебя швыряют, как только выйдешь,
Красный кирпич, бетон невозможно серый.

Нет, не зима, не осень,  не сумрак стылый,
Что-то другое, что-то совсем другое!
Больно впиваюсь взглядом тебе в затылок,
Господи, как убийственно ты спокоен.

Я говорю латынью, ты - на санскрите,
Коротко всё и ясно, куда яснее.
В грудь набираю воздух, кричу: "Спасите!"
Ты отвечаешь: "Кажется, будет снег"

[Лузина]

Собирать оттенки солнца

Бутерброд с кусочком сыра,
Семь пятнадцать, чашка чая.
И квадрат оконной рамы, как дрянное паспарту.
За окном темно и сыро
Только листья, как лучами,
Разлиновывают желтым, разрывают темноту.

Моя память бережет их.
Ты считаешь-это глупо,
Собирать оттенки солнца. пусть бы пепел и зола.
Просто ты не любишь желтый,
или ты меня не любишь?
Или это я остыла и не чувствую тепла?

Может осень? Вот и грею
Руки кружкой, сердце цветом.
И, пока ты спишь, украдкой я терпение коплю.
Может будет время - склею
Я из этих листьев лето.
И оно мои сомненья сгладит в сторону "люблю"