Конкурс-подборка 94. Шагомер

[Dara]

***
Хочу шагнуть под первый снегопад.
Он не ко времени, я знаю, он случаен,
И там я никого не повстречаю,
И не услышу скрежета лопат...
Там просто снег - на шляпах, на зонтах...
Там снег - на листьях, на столах, на стульях...
Там тучи белых пчёл, покинув ульи,
Роятся, словно буквы на листах...
Их остаётся попросту поймать,
Сложить в слова, потом расставить в строчки,
Потом добавить - сколько нужно – точек
И отпустить. Тогда придёт зима.

[Лана]

Прятки

Холодно, холодно!
Тянут к морозному небу ветви деревья,
Если держаться за руки, будет теплее,
Если принять приглашенье на "белый танец",
Можно забыть, что на улице минус двадцать.
Холодно, холодно!

Близко... уже теплей!
Правильно двигаться тоже нужно учиться.
Сядет на ветку большая чёрная птица,
Каркнет, пророча беду. Мы кружимся в вальсе,
И наплевать, что на улице минус двадцать.
Близко... уже теплей!

Шаг... ещё... горячо!
Плавится снег на земле от огня и плачет,
Плачет за нас и о нас, бестолковых. Значит,
Снова ручьям бежать и цвести подснежникам,
Ветви сгорят в костре, чтобы дать нам надежду.
Шаг... ещё... горячо!

Жарко!
А после опять холодно, холодно!
Снова иди искать.

[Лана]

Сад расходящихся тропок. Куда свернуть,
Каждый раз выбираем на перекрестке.
Если бы перед нами один был путь,
Если бы знать заранее, чем обернется

Каждый наш выбор, каждый сделанный шаг,
Мы бы шагнуть вперед уже не посмели.
Чтобы стоять на месте, нужно бежать,
Нужно бежать быстрей, чтоб достигнуть цели,

Чтоб перепрыгнуть все линии на доске,
Чтобы из пешек выбиться в королевы,
Лучше бы в белые... Но повезет не всем
Расшифровать расходящихся тропок ребус.

Если бы знать заранее, если б знать,
Было бы все наивно, легко и просто,
Но нам открылось право самим решать.
Росстани... росстани... росстани...
                                      росстани... росстани...

[Patricia]

вершина

Всё дальше и круче дорога до белых вершин,
Но я заблудился – в тумане завис серпантин,
Охрипшее эхо в плену, неизбежность страшит –
Обычные дни в перспективах альпийских (абстрактных) картин.

В плену миражей я такой же, как сотни, мираж,
В божественной пьесе – лишь малозаметный герой,
Мне выдали роль, и ружьё, и к нему патронташ,
Но я безнадёжно мечтаю о роли другой...

С орлиной душой, но без крыльев больших, не взлететь,
Закон притяжения спрятан под панцирем тел,
Срывается сердце и бьётся о жёсткую клеть –
Полшага... , но сына/деревья/дворец – не успел.

[Вера Гаевская]

Ответь мне, детство...


Ответь мне, детство, на такой вопрос:
не я ли там бегу среди мальчишек
на босу ногу в сандалетах рыжих,
где мой воздушный змей цепляет крыши
и ловят облака его за хвост?

Да нет, вон там я – прячусь от ребят
за взятым васильками в плен колодцем,
в нём тонут звёзды и ночует солнце.
Ко мне щенок предательски несётся,
ему шепчу – «назад, Дружок, назад...»

А, может, это я с горы качу
бесстрашно на чужом велосипеде,
срывает ветер шапку из газеты,
и нет счастливее меня на свете,
и мне любое дело по плечу?

Ответь мне, детство... если не секрет:
кто там встречает с мальчиком рассвет,
шагает  по тропинке следом в след?
Скажи – кто та, кому чудак несёт цветы?
В ответ мне эхо шепчет – это ты…

[Вера Гаевская]

Заблудилась осень

Заблудилась осень в сонных переулках,
Бродит отрешённо, плача ни о чём
И шагам неспешным эхо вторит гулко,
А фонарь продрогший клонит вниз плечо.

Выше нос, девчонка в рыжих конопушках,
Плащик из тумана так тебе идёт.
Ты ещё наденешь платье в ярких рюшах -
И раздвинет солнце тучный хоровод.

А в блестящих каплях на листках-монетках
Светлячков лучистых отразится след.
И запустят змеев паучки на ветках,
Кружевным узором залатав просвет.

[Лузина]

Под берегом.

Под берегом ветхий замшелый мост,
И ива, и вместо перил камыш,
Над берегом клочья вороньих гнезд,
И тихо, и слышно, как ты молчишь.

Лишь ветер доносит обрывки слов
И тянет, и злится, что не берут,
Бросает, расстроившись, свой улов-
Ненужный и даже нелепый тут.

Под берегом домик в одно окно,
Над берегом чертит узоры стриж,
С закатом - холодно и темно,
И слышно, и слышно, как ты молчишь.

Пропитан воздух речной водой,
Поток её говорлив, щекат.
Трещит без умолку козодой,
Дразня кузнечиков и цикад.

Под берегом день подошел к концу,
Над берегом ночь, облака и тишь,
И капли зашлёпали по крыльцу,
И я замолкаю, и ты молчишь.

И если б не знать, что шагни я в ночь
На скользкие от дождя мостки,
Твоё молчание вслед за мной
Метнется, высушив дно реки,
То можно чокнуться от тоски

[Лузина]

Подорожник

И я говорю ему - вот она я, возьми,
Я слышала голос, и вот, я к тебе пришла.
Ему так не хочется глупой моей возни,
И это так видно, что я расхожусь по швам.

И я отступаю на шаг, ещё на шаг,
Всё дальше, пока во что-то не ткнусь спиной.
Валун придорожный холоден и шершав,
Я знаю - никто, никто не идёт за мной.

И я обещаю себе, что смогу сидеть,
Пока меня, за руку взявши, не уведут.
И я отмеряю ночь,  отмеряю день,
"Я всё ещё здесь,- повторяю ему, -  я тут"
У камня меня подорожника листья ждут.

[Вера Гаевская]

Шут

Блеск в глазах, румяна, крем… И улыбка красит рот –
Словно в маске «нет проблем». Чуть не свой среди господ.
В блёстках красочный колпак, на причудливых рогах
Бубенцы на каждый шаг отбивают звонко такт.
Не рогах – ушах осла, шут ведь - божий человек.
А на шутки он не слаб, не смолчит про всё при всех.
Как же, с королём - близнец! Знать, дозволено ему –
В три погибели храбрец спину, прыгая, согнул,
Умудряется донесть до правительских ушей
И хулу, и правду, лесть, чуя - выгонят взашей…

А придя домой, чудак отдаётся грустным снам
И на свой смешной колпак клеит звёзды по утрам.

[Лузина]

Про любовь и ковбоев

Трещины в сером небе, в стене, в земле,
Я застреваю взглядом и каблуками,
День распадаясь, катится по золе,
Сыплется в воду с шипением и шлепками.
Ты от меня всё дальше, и свист камней
Мне говорит: "Он сможет тебя покинуть"
Если бы револьвер достался мне,
Я бы тебе, наверно, стреляла в спину.
Падает, падает, падает вся и всё:
Листья, плоды с деревьев, топор на плаху.
Больше ни шагу, слышишь! Меня трясёт
То ли земной толчок, то ли приступ страха.
Всё, я сдаюсь, пусть катится этот бой,
Пусть это место трижды взлетит на минах.
Я не желаю, вон он, идёт ковбой,
Это его работа, спасать невинных...
Ты повернёшься всё же ко мне лицом,
И на моё : "я чуть было не рехнулась"
Вытряхнешь камни, жёлуди со свинцом,
Скажешь, смеясь: "У них на исходе пули.
Путь ещё долгий, ты бы переобулась"

[Лузина]

Тот, который.

Шагни вперед, замкни замки, задерни шторы.
От приопущенных ресниц хмельно и зябко.
Я дам тебе другое имя - "тот, который".
Звенит в висках, и колокольчиков охапка
С хрустальной вазой перезвякивают споро.
Сливаясь с шёпотом твоим дрожат и бьются
Их голоса, и вторят эхом "тот который",
Бренчат нестройно, рассыпаются, смеются.
Из этих песен, прибауток, разговоров
Мы не запомним ничего, не перескажем.
Я буду помнить позывные "тот, который"
И продолженье фразы, в общем-то, не важно.
Шагни вперед, замкни замки, задерни шторы.

[Нэля]

Придворные улитки

Придворные улитки волнуются "Аврал!"-
король через неделю устраивает бал.

Придется всё забросить и спать на бигудях -
а то не оберёшься конфуза при гостях.

Придворные улитки шагают по траве,
высокие прически несут на голове,

прекрасно понимая улитковым чутьем -
нельзя простоволосой предстать пред королём.

[Нэля]

Салдат на кане

На одной стороне листа
рисунок с подписью "салдат на кане"
какая-то невероятная пушистость хвоста
солдат в фуражке и со звездой на ремне

лошадь в профиль, половина солдата анфас,
с большой и круглой мальчишеской головой
на штанине сиреневый неровный лампас
и шаг у лошади какой-то нестроевой

на другой стороне листа
"Заходил. Деньги оставил в столе.
Были дела, извини, вас дожидаться не стал.
С днем рождения, кстати."
И розочка в хрустале

[Нэля]

хвосты

Шагала авоська
          с большим животом,
Виляя сосиской,
            как будто хвостом.
За ним увязались
             других два хвоста:
один - от собаки,
             второй - от кота.

Когда два хвоста
            подошли слишком близко,
От них отмахнуться
            пыталась сосиска.

Но то ли она кривовато вильнула,
А может, авоська в то время зевнула
И неосторожно забыла про тыл,
Но хвост у авоськи
          купирован был.

И благоразумно другие хвосты
Невинно виляя,
          свернули в кусты.

[Вера Гаевская]

Зонт нахохлился, как птица,
Крылья грустно опустил,
Весь продрог, дрожит и злится,
Выгибает пальцы-спицы,
Словно свет ему не мил.

Мы в него вцепились дружно,
Зонт без нас -  как мы без рук.
Посреди огромной лужи
Я тебе шепчу – «Послушай…
А давай махнём на юг?»

«Вот смешная фантазёрка!» –
Ты щекочешь ухо мне.
Вздрогнул зонт, его распорки
Напряглись, он вдруг легонько
Приподнялся в тишине,

И, подхваченные ветром,
Мы взлетели выше крыш
Над сверкающим проспектом,
Перепуганы до смерти,
Улыбались странно лишь.

В это можно и не верить,
Но свидетель – Марк Шагал:
Как над городом летели
Мы, держась за руки еле,
Это он нарисовал.