Конкурс-подборка 100. Наше лучшее за 2012 год

[Evi]

Ночное бормотание ума,
Воздушных замков пёстрый хоровод.
Потом приходит благостная тьма
И спящего в карман себе кладёт.
Или бессонница в застиранном халате
На трёхколёсной тишине прикатит.
Тебе не стыдно складывать при ней
Одно и то же имя из теней?
А можно вслух с собою говорить,
За вырез майки пепел уронить,
Сидеть и ждать, когда твой непокой
Осыплется предутренней трухой.

[Evi]

Если веки в темноте пальцами прижмёшь,
То приходит зампотех - синий грустный ёж.
У него труба горит, как на ней играть?
Он давно живёт в кредит, огорчая мать.
Если несколько минут в потолок смотреть -
Вот он, рядом, тут как тут, розовый медведь.
Морда в пудре у него, и в глазах вопрос.
Он от носа до хвоста стразами оброс
(Это чтобы подчеркнуть линию спины).
Наша комната висит в толще тишины.
Здесь морозные цветы, маятника лот,
Океаны темноты, белый-белый плот.
На столетие зимы лета полчаса.
Ни сумы нам ни тюрьмы. Спи, моя краса.

[Evi]

Вот фонарь потускнел над столовой, запахло печёным.
На крыльце дальнобойщик устало в расчётку глядит,
И дымок выбегает из тонкой трубы закопчёной,
И огромный кобель, выжидая, у двери сидит.
Молчалива душа, как закутанный маленький мальчик.
Гаснут острые звёзды, ветра перевал стерегут.
Я надеюсь, Вам снится дорожного кофе стаканчик,
Синий воздух лакричный, сосновые иглы в снегу.
Иоганнес, февраль на рассвете мне кажется сладким.
Все цвета флюорита - представьте - у льда на реке.
Я украла форшлаг Ваш, везу его в левой перчатке.
Горячо и щекотно руке.

[Evi]

Ночью зверями становятся низкие облака,
Нюхают осторожно курящего лесника.
Трогают лапами колкость еловых лап,
В чащу сбежав от света безумных ламп:
Пьяную вахту везёт, как предметы мебели,
Кислый железный поезд с лицом фельдфебеля.
В лязге качается тамбур, холодный, чёрный.
Едет в другую книгу седой Печорин
С мерзкою справкой, без ванны и без вайфая,
Тьмы шерстяную нить на кулак мотая.

[Оксана]

Сельская

1.
Сельская девочка, тонкие ножки,
Много работы: скотина, рассада…
Мама жалела: «Поспи, хоть немножко».
«Нет!», - как струна: «Если надо, так надо!».
Слишком старательна, слишком ретива,
Только худа, не по сельским масштабам,
Да и, чего там скрывать, некрасива,
Вряд ли получится справная баба.
А по ночам, на веранде, украдкой
(Овод и Джемма, Ромео с Джульеттой)
В книжку - фонарик, в мозгах лихорадка,
Странная нега и думы «про это».

2.
Сельская барышня. Нет, не уродка,
Кровь с молоком, только замкнута слишком.
Кое-кому даже мнится красоткой
(Тайно вздыхает соседский парнишка).
Но, недотрога (ах, Джемма с Джульеттой!
Обе давно в ней слились воедино),
Те же труды… Только мысли «про это»
Мозг прожигают и неодолимы.
«Это» - красивая жизнь… Без коровы,
Без поросят, без растопки печурки.
Вроде с рожденья не знала другого...
Мамка вздыхает: «Неладно с дочуркой».
Всё! Решено! В институт! На артистку!
Будет в столицах блистать (что ж такого?)
Хватит без устали дёргать редиску!
Наша Джульетта достойна другого!

3.
Сельская тётка (диплом был получен,
Были неровности, кочки, ухабы).
Пару театров сменила (не лучших)
И поняла: «Я же сельская баба!»
В тридцать вернулась домой с сыновьями
(Муж убежал от артистки к гримёрше).
Должность - завклубом, богата друзьями,
Часты аншлаги (бывало и горше!)

4.
Сельская бабушка. Много работы.
Внучек аж пять! Дорогие малышки.

Грустная сказка? Читатель, ну что ты?
Просто рассказ. Обо мне. Не из книжки…

[Оксана]

Второгодница-осень

Второгодница-осень
Провалила экзамен
И прощения просит
Золотыми слезами.

Небо смотрится в лужи,
Моет алые кисти.
Ветер медленно кружит
Запоздалые листья,

Не скрывая одышки
И усталости давней.
Мокнет старый домишко,
Перекошены ставни.

Мы укрыты с тобою
Теплым небом из фетра,
Золотистой листвою,
Утихающим ветром,

Серебристой водою
Утекающей Леты --
Не успевшие к свету,
Опоздавшие к лету.

Что ни день - то по краю,
Что ни лист - то пароль...но
Осень, я понимаю:
Листопад - это больно.

[Оксана]

Подстели мне соломки, судьба

... И когда окажусь на бобах,
Или просто споткнусь у порога -
Подстели мне соломки, судьба,
Много-много -
Не меньше стога...

...И когда окажусь на краю
Стоэтажной конструкции боли,
Подстели мне соломки, молю,
Чтобы падалось
Мягче, что ли...

... И когда отравлюсь пустотой
Сладкогласых фантомов участья -
Пусть меня пригласит на постой
Твой соломенный
Призрак счастья...

...Но когда откажусь от любви,
Потому что устала и трушу -
Не стели ничего, не стели!!!

Ушибусь, но
Хотя бы душу
         сохраню...

[Оксана]

Про гнездо



Тех двоих, уникальных, под солнцем парящих,
Не смущало, что прутиков нет в поднебесье,
Да и ветки-то нет для гнезда подходящей...
Вили собственный дом из фантазий и песен.

И сплеталось гнездо из невидимых линий,
(В нем тепло и уютно (смешные пичуги!))
Из весны и лучей, из сирени и лилий, -
Просто двое всё время нуждались друг в друге.

А, спустившись на землю, терялись в заботах:
Семьи, дети, проблемы, работы и дачи...

Но счастливыми были лишь в этих полётах,
И хранило их солнце - оранжевый мячик...

[Маша Махова]

спасательно-психопатическое

Всё это похоже на заметки психопата
со звезды альдебаран.
И на синих угловатых женщин.
И на рот, распахнутый, как карман – а положить в него нечего.
Сегодня вечером
я найму экипаж и поеду к вам, сумасшедший.
Вы расскажете мне о себе, мы напьёмся в хлам.

Я скажу вам честно – я могу попасться на удочку
умных слов, а ещё гениальности и эксцентричности.
Потому что я дурочка психоделичная.
Но, минуточку –
надеюсь, всё будет прилично.

А вообще, если хотите выведать мои тайны –
пригласите меня на танго.
или в советский цирк, и подкиньте меня под купол
какому-нибудь гимнасту,
как мяч, как куклу,
туда, где так страшно, отчаянно и темно!..
пусть это опасно,
но всё-таки не лишено…

вам смешно?..
уверяю вас, будет весело!..
а ещё -
там, на чёрной лестнице,
по которой я к вам поднимаюсь –
души прежних жильцов, обратившиеся в котов
открывают рты
и звучит бесконечный зуммер…
…вы говорите: «ну зачем же вы так, безумная?..
я боюсь ваших слов!..
покуда вы здесь, мир в опасности, вы понимаете?..
я вас встречу на лестнице чёрной, где гулко и сыро,
мне придется убить вас и съесть, о, моя дорогая,
исключительно с целью спасения
этого мира».

[Маша Махова]

немного музыки и снега

…тарам-пампам… вот, зонт ещё сломался, а денег нет и осень на носу, и гром гремит и не дает уснуть, а ты мне – «как дела?..»… дела прекрасно!.. прекрасно так, что не бывает лучше, да нет, не вру – какой резон мне врать?.. ну хочешь, расскажу тебе про случай, который был со мной позавчера?..

…а, может быть, и поза-поза-поза… а впрочем, слушай – было, как в кино: я шла, шёл снег, шло время, было поздно, мы шли втроем по плоскости одной…

…ты спрашиваешь: «снег?.. в конце июля?..» 

…он был недолго, несколько минут, он шёл,  когда все в городе заснули, он ждал как раз, покуда все заснут… походкой тихой, танцем пилигрима, шепча, кружась, легко касаясь щёк, «всё будет хорошо, - он говорил мне, - всё сложится в итоге хорошо…»

…и  я стояла среди белых улиц, и всё дремало в ожиданьи дня…

…не нужен людям снег в конце июля, - он нужен мне, он нужен для меня!.. ни для чего, без почему, без завтра, без выгоды, на выдох, на чуть-чуть, вот чудо вам – огромное, бесплатно, проснитесь кто-нибудь, хоть кто-нибудь,
…вот снег, вот я, вот время и пространство, вот все ответы на любой вопрос, что всё – едино – значит, не напрасно, со всех концов и четырёх сторон всё не напрасно!.. всё, что мы имеем, всё, что понять покуда не дано, всё, что взлетает вверх бумажным змеем, всё, что стучит в закрытое окно, всё, что нас  оставляет, что приходит откуда-то из недр, из ничего, всё, что сорвётся на щемящей ноте и унесётся вдаль, и нет его – всё не напрасно!..  так, по крайней мере, я поняла на много лет вперёд…

…на городских часах застыло время давным-давно, здесь время не идёт, здесь время ждёт… ему что ночь, что утро, и, в общем, всё равно до дней любых…
а снег исчез, придя из ниоткуда, нет даже доказательств, что он был…

…ну, правда – кто, скажи, поверит в это?.. а мне в ту ночь действительно везло…

…а ты стоишь, раскрыв ладони небу, и смотришь вверх, а там - белым-бело…

[Маша Махова]

про страшное

Она ему улыбается, держит за руку, заглядывает в глаза,
она очень старается и уверена, что не зря,
у неё складочка к складочке, огурцы в баночке, редкий цветок в горшке,
она смеётся – на щеках ямочки, у неё кольцо на руке,
она поймала и она поймана – теперь держись, не уйдёшь,
она заполняет собою комнату, как пустую ёмкость осенний дождь,
она никому не верит, ни себе, ни ближнему, она знает, где что по чём,
она закрывает двери на верхние, нижние, у неё ко всему свой особый счёт…
(она выключает свет…
она выключает свет…
она выключает свет…
та-да-дам…)
И вот наступает ночь, время тёмное, где нет никого ни против, ни за,
и она встает и идёт сквозь комнаты, но странно блестят у неё глаза,
она глядит на него… но как быть ей?.. и что ей делать?.. она дрожит,
она его больше, чем ненавидит – она без него не желает жить,
и он во сне почти задыхается, и просыпается, и хрипит:
«панночка, панночка!.. – голос срывается, - не трогай меня, уходи!..»
Сердце его от ужаса ёкает, они одни, никого больше нет,
с полки срывается томик Гоголя и летает по комнате рядом с ней.
И он желает это развидеть, (а сердце бьется, что не унять),
а она его больше, чем ненавидит - она не может его понять,
потому что не с ней он, не с ней он в мыслях - непотопляем и невесом,
не там, где адрес и где прописка, а где-то глубже, чем дно и сон…
и она чёрной бездной глядит на милого, и не сводит с милого тёмных глаз,
а смогла бы его убить – то убила бы, и оправдание бы нашла…
(но вот – звонок -
наступает утро,
наступает утро,
наступает утро…)
Он разбит на сто лет, сто зим, наступает не дзен, а дзинь, перепутаны бред и явь, он встаёт, он ни трезв, ни пьян,
он встаёт и глядит в окно, вот уж год на душе темно, холод, холод до самых пят, тащит волоком в день себя,
 тащит как-то, хоть нету сил…

- Милый, завтракать!.. Чай остыл!..

[Маша Махова]

летающей голове

Ветер стучит и стучит прямо в окна, что происходит с моею вселенною?.. слёзы застыли у самого горла – но это всё-таки второстепенное,
что происходит с моею вселенною, что происходит с моей головою, но, если дать ей свободу и волю, в мяч голова превратится мгновенно,
и полетит над большою страною, будет таращить глаза и смеяться, боже, что будет с моей головою,
если ей дать от меня оторваться?..

о, как начнет она, рыжая, прыгать, в окна влетая и стукаясь в двери,
о, как, бесстыжая, будет подмигивать тем, кто в такое, понятно, не верит,
о, как она залетит в эти праздники к самым влиятельным в наших пампасах, о, как прицельно зарубится в глаз им,
ой, что начнется практически сразу!. –

это ведь будет похлеще цунами, это ведь больше уже не забудется,
вихри враждебные веют над нами, о, голова моя, буйный кустурица,
стань деревянною, стань твердокаменной, вечно лохматая, с горлом простуженным,
я же с поднятыми к небу руками снова бегу за тобою по лужам,

я-то с тобою пытаюсь быть бережной, глажу и мою под тёплой водою, я берегу тебя мало, конечно, но хорошо мне не будет с другою,
я-то начну тебя снова упрашивать, чтобы вернулась к привычному телу, хочешь, тебя я в зелёный покрашу, будешь зелёная, лёгкая, смелая!..

с этой вселенною вечно случается странное что-то и прочее, прочее…
не улетай, это плохо кончается, это ведь может совсем не закончится.

[Юкка]

Этрета

За окошком – Москва. Алебастровый берег не виден.
За окошком Москва лепит снежную бабу обиды
И пускает в метель. И пускай. Чтоб она утонула
Точно лодка домов средь потоков бушующих улиц.
Где-то там Этрета. Клод Моне, что тебе эти скалы?
Словно слоники в ряд. Вряд ли слово, когда бы упало
Вслед за взглядом смогло избежать придыхания гласных.
Где-то там Этрета. Но пытаюсь ее я напрасно
Разглядеть. Где за хобот ведут волны сонные скалы? 
Где за облаком вслед солнце в гору взбирается вяло?
Не валился б из рук день, когда б ты сжимал их в ладонях
На морском берегу. Кто бы знал, как мне больно. Как больно
Вспоминая, не мочь вспомнить то, что казалось не можно
Позабыть. Почему так цепляется время за прошлое?
За окошком – метель, неподъемна как пух тополиный.
Как ни силюсь увидеть – и дома напротив не видно…

[Юкка]

Тень

Тень падала, как может только тень:
Беззвучно, не цепляясь плавниками
За воду, словно рыба, с облаками
Соперничая в легкости, колен
Не обдирая, не крича от боли,
Случайно задевая свет свечи.
Тень падала, уверенная: больше
Никто ее не сможет разлучить
С домами, обрученными навеки
С историей, начавшейся до них,
И с улицей, протягивавшей  ветку
К деревьям, принимая за своих.
А были те деревья старше Бога.
Он видел их. Стоял у них в тени.
Тень в город шла одною с Ним дорогой, 
Но почему-то не встречалась с Ним.
И, ненавидя этот город, так
Как можно лишь, любя его всем сердцем,
Тень прятала его от солнца в смерти,
И понимала: смерть – не навсегда...

[Юкка]

Хочется
Если травы, то зеленой, если неба, то синего.
Если ты называешь меня по имени,
То всякий раз придумывая что-нибудь новое.
Чтобы было от чего потерять голову,
Думая: как же здорово
Жить!
Просыпаться утром и забывать о времени,
Садиться, прижимая к груди колени,
Лениться вставать и при этом вечно спешить,
Думая: как же здорово жить,
Даже в городе, где всё изменяется,
Трава выгорает,  и осторожные пальцы,
Пробуя воздух, прежде чем в него войти,
Словно воду в  море, натыкаются на облака,
Плавающие айсбергами на пути
Взгляда, словно
Титаника…