Конкурс-подборка 104. Лишние билетики

[Ника]

Собираем до следующей субботы 23 февраля 2013 г. все стихи, неважно когда написанные и где опубликованные, содержащие слово БИЛЕТ и однокоренные слова.

Пользуйтесь программой Иеронима:

http://www.nika-stihi.ru/cgi-bin/allverses.pl

Лимит на количество стихов от одного автора - ЧЕТЫРЕ стихотворения.

Не забываем про Стоп-лист:

http://www.nika-stihi.ru/forum/index.php?topic=17152.0

Жюри этого конкурса: Лузина, Маша Махова, Симфония Глюка и я, Ника. Члены жюри здесь, в теме назовут по 5 стихотворений*, которые они считают лучшими в получившейся подборке. Одновременно будет идти в течение 6-ти дней обычное наше голосование***. Каждый голос жюри приравнивается к трём баллам. По окончании голосования голоса жюри и голоса "болельщиков" суммируются***.

Голосование участников - обязательно. Не проголосовавший участник победить не может, даже если наберёт больше всех баллов.

Стихи членов жюри могут участвовать в конкурсе, но, естественно, голосовать за себя судья не может - так же, как и голосовать в данном опросе никто из членов жюри не будет.

Новое стихотворение - новый постинг.

* если стихов будет много, квоту расширим, т.е. жюри будет голосовать за такое же количество стихов, что и все остальные

** голосование будет, как всегда, совершенно прозрачным. Т.е. каждый голосующий (кроме жюри) и нажимает кнопки и называет в своём постинге варианты, которые он выбрал. Представители жюри вывешивают шорт-листы, НЕ нажимая кнопок. Просьба к жюри  - обязательно указывать номера вариантов.

*** Побеждает не ПЯТЬ АВТОРОВ, а ПЯТЬ ВАРИАНТОВ. Т.е. если наибольшее количество баллов набирают стихи Иванова, Петрова, Сидорова и ДВА варианта Соколова, то в жюри попадают Иванов, Петров, Сидоров и Соколов, хотя их не пятеро, а четверо. При малом количестве вариантов, участников ИЛИ ГОЛОСУЮЩИХ выбираем ТРЁХ-ЧЕТЫРЁХ победителей.

[Ника]

Сон зимний, трамвайный

Сознание пытается угнаться
за бытием, но нет, не успевает.
Мне много лет? Мне – глупые семнадцать.
Я на такси? Неправда, на трамвае!

В том городе, который весь из линий,
я в дребезге навязчивом вагона.
Я – вдребезги. Мой путь – пустой и длинный,
и не понять, куда. Куда угодно.

Ночной трамвай. Отсутствие билета.
А стёкла основательно замёрзли.
Мне трудно верить в будущее лето,
мне трудно видеть тех, кто будет после,

сквозь розово-морозные узоры…
Я путаюсь – Москва здесь или Питер.
Мне кажется, что скоро будет взорван
мой бывший мир. Не вчитывайтесь. Спите.

Вот если Питер, значит это Стрельна.
А если дома, значит, это Сходня.
Трамвайный звон – рассыпчатые трели…
Будильник? Всё всерьёз и всё сегодня?

И ты – всерьёз? И ты – не на «немножко»?
И в инее, в окошке свет продышан?
Я прыгаю с заснеженной подножки
и яблоком, до косточек простывшим,

от холода почти стеклянным, хрупким,
под лязг разочарованный трамвая
лечу в твои подставленные руки.
Сознание опять не поспевает.

[Ника]

О пишущих и читающих

Она играет любовь на сцене,
ломает пальцы и режет вены.
Её искусство народ оценит:
она играет самозабвенно.

Не надо хлеба – а только зрелищ,
чтоб в щепки – кресла, чтоб пали стены!
Она играет – и веришь, веришь!
Всё Станиславский, его система.

Глядите: щёки её в разводах,
неужто слёзы из глицерина?
Она хватает губами воздух.
Она без грима, давно без грима.

Она не знает, не знает роли.
Но всё играет. Умеет значит.
Зал смотрит жадно на капли крови.
Партер немеет, галёрка плачет.

…Слились в полоску глаза и лица.
В ладони – бритва…

Хотели зрелищ?

Скорее «Скорую» за кулисы!

Купи билетик. Не пожалеешь.

[Ника]

Предновогоднее

И хрустенье салфеток,
И приправ острота,
И вино всех расцветок,
И всех водок сорта.

(Б. Пастернак)
--------------------------

Он не Толстый, не Тонкий.
Он ныряет в метро.
У него нет винтовки.
Есть последний патрон,
да и тот только в мыслях…
Надо ехать на пир,
но к Зелёному Мысу
он бы лучше уплыл.
Он не любит застолий
и не любит гостей.
С книгой про Муми-Тролля
он залёг бы в постель.
Он бы сам на Аляску
и забрал бы меня,
ритуальные пляски
навсегда отменя…

Надо ехать – осудят.
Ехать. Ordnung таков.
Есть трясущийся студень,
не прослыть чудаком
и фарфоровой ложкой
класть соседке салат.
Пить совсем понемножку,
потому что пригляд.
В разговорах до торта
не утрачивать нить,
после рюмки четвёртой
не решаясь звонить…

Он не дан мне, не сужен,
но родной человек.
Он в подземке всё кружит
и не хочет наверх.
Вовсе мне не обещан,
он всплывёт на Тверской,
как подлёдный подлещик,
подсечённый тоской.
Он билет свой магнитный
потеряет. Пустяк.
Он сейчас позвонит мне.
Позвонит просто так.

[Ника]

Сны по пропускам

Он твердил себе вечно избитое: «Делай, как должно!»
Он себя укрощал и пилил, как ножовкой – железо.
Каждый час проверял, не налипла ли грязь на подошвы,
и считал: если горько на вкус, значит, точно полезно.

Он тянулся к стихам, но себе ограничивал воздух,
не дышал, не писал, полагая: мужчина – добытчик,
всех, кого приручил, он обязан тащить паровозом,
терпеливый, как снайпер. На шее (желательно бычьей).

И однажды разгневался сказочник Оле Лукойе,
приглядевшись к нему – к еле видимой точке на плане,
и сказал ему: «Раз ты творишь над собою такое,
я за это лишу тебя снов, укротитель желаний!»

И с тех пор мой любимый живёт исключительно в яви –
без каких-либо грёз, без подсказок и знаков, кошмаров.
Просто падает в ночь и лежит до утра в ней, как в яме…
И не может добыть на просмотр своих снов контрамарку.

Иногда, очень редко, его провожу в кинозал я –
без билета, с одним лишь «авось», просто зная: «Пройду!»,
и нам крутят нон-стоп сны про наше счастливое завтра,
только мы их не смотрим, целуясь в последнем ряду.

[Галия]

безбилетники

ни в чём не зная горечи сомнений,
никем ещё не сказанные вслух,
блуждали в дерзком небе вдохновенья
ещё до слёз, до встреч и до разлук…
как долго мы со временем не в ногу
брели – вольноотпущенники снов.
нам было не отпущено так много,
как много было нам не прощено.
ведь мы же безбилетники для прочих.
нас в общих списках не было и нет,
поскольку оказалось, что просрочен –
счастливый наш единственный билет.

[визочка]

Согласно купленным билетам.

В начале чистого листа
включалась жизни кинолента,
и занимали мы места,
согласно купленным билетам.

И надо было пересесть
по всем прозрачнейшим приметам,
но я поехала, как все,
согласно купленным билетам.

Я завертелась в колесе,
став многорукой, словно Шива.
Старалась выглядеть, как и все,
не зная, что билет фальшивый.

Не зная, чувств пройдёт зенит,
зимою обернётся лето,
меня другая потеснит,
согласно купленным билетам.

Но надо жизнь прожить, не мстя,
и, не фальшивя, кануть в Лету,
и там нас точно разместят,
уже по подлинным билетам.

[НаталиЯ]

Последнее...

На все премьеры опоздать –
конечно, слишком!
И, наконец, купить билет,
оставшись лишним…
В вагон последний заскочить
лихого лета…
Понять, что там тебя не ждут,
за далью где-то…
Уйти, уехать, убежать,
нырнуть под воду…
Искать, искать, дыша, искать
свою дорогу…
Остановиться, вдруг, присесть
на тёплый камень
И убедиться: одинок…
Приплыли…
Амен!

[alabaj]

Герань

Я не буду в горшках выращивать коноплю,
Сигареты крутить, вдыхать ароматный дым.
Я еще немного характер твой потерплю,
И уеду куда-нибудь, например, в Надым.
Ну а может, напротив, в Африку улечу,
В кратер Нгоро-Нгоро, где злая муха цеце,
И, укушенный ею, сразу лишусь всех чувств,
Буду спать с улыбкой блаженною на лице,
Не пойду к метро в московскую стылую рань,
Чтобы ехать в офис, как делаю много лет.
Так зачем ты сушишь и куришь свою герань?
Не взлетай, я уже бегу покупать билет.

[alabaj]

Крыши

Здесь кровельщик не поможет, крышу совсем снесло,
Сильно вчера штормило, не осталось стропил.
Крыши чинить, сегодня опасное ремесло –
Здорово, если починишь, нет – скажут «Убил».
Вот инструмент нехитрый – цветы, Абрау Дюрсо,
Пара билетов во МХАТ, ну а лучше в Большой,
Крышу на место ставит лишь долгий спокойный сон,
Или совсем, напротив, резкий и страшный шок.
Мы крышу твою поправим, слово тебе даю,
Может, меня ты впустишь переждать холода…
С птицами улетают осенью крыши на юг,
Видно, моя решила тоже слетать туда.

[alabaj]

Тому, кто у меня за спиной,
Всю жизнь предстоит прожить со мной,
Неслышно следуя по пятам,
Незаметно ступая след в след.
Так получилось, ну что с того,
Мне просто дела нет до него,
Он просто в туфле моей пятак,
В жизнь с достатком счастливый билет.
Тому, кто у меня за спиной,
Горизонтом станет зонтик мой,
Проводником в пути тень моя,
А смыслом жизни моё «хочу».
Не делай зря такое лицо,
На пальце твоём уже кольцо,
А если будешь умницей, я,
Может, зонт свой прикрою чуть-чуть.

[alabaj]

Другая осень

я осень подарю тебе другую,
где стылые ветра еще не дуют,
где нет погоды слякотной, промозглой,
где с неба по ночам слетают звезды,
где кажется зима невероятной
и чудится, июль пришел обратно,
где теплый ветер вдруг раздвинет шторы
и лист кленовый принесет, который
нам будет пригласительным билетом
не в холод и не в дождь, а в бабье лето.
и мы с тобой займем места в партере
и в осень бесконечную поверим.

[Маша Махова]

про ерунду

Что рассказать?.. везде – сплошной капут.
Но на работе стало веселей...
Наверное, мне премию дадут,
наверное, четыреста рублей.
Куплю на ёлку новую звезду,
и буду на неё всю ночь глядеть.
Я говорю, конечно, ерунду.
Давай поговорим о ерунде.

Вот Ерунда. Наверное, принёс
её издалека небрежный ветер…
(я вижу Ерунду, как видят дети –
она цветная и щекочет нос)
Да нет, она зелёная, как ель!
Гремит, стрекочет, цокает, сверкает,
и пузыри из мыла выдувает,
и крошки просыпает на постель.

Она приносит в головы бардак,
она смешит и часто раздражает,
она не знает, кто она такая,
ей всё равно, куда, зачем и как.
Она, наверно, надоела всем,
она, конечно, рядом и повсюду…
Но я опять билет счастливый ем –
из ерунды - да сотворится чудо.

[Маша Махова]

Поезд в ноль.

Ну а что же теперь-то – орать, реветь, чтоб сбежался народ на шум:
 - мне один билет за закрытую дверь, за ненужную вам и скрипучую дверь,
ну впустите меня, прошу!..
Дядя-дядя, продай мне билет, сто лет я гоняюсь уже за ним!
Я, конечно же, понимаю – бред сумасшедшего, но, пойми,
что когда отворится тугой засов, ты увидишь - меня там ждут.
Поезд тронется ровно в ноль-ноль часов и начнётся отсчёт минут.
И начнётся другой совершенно сон и другое пойдёт кино,
поезд тронется ровно в ноль-ноль часов, поезд тронется ровно в ноль,
и меня понесёт он туда, туда, где любили меня всегда,
не поспеет за мною беда, беда, не посмеет за мной – беда.
Я, как прежде, верёвочку повяжу на смешной своей голове,
дядя-дядя, продай мне билет, прошу, ну открой ты мне эту дверь!
Ну, не жалко же, это ведь только мне это нужно, и поезд – мой!
Я увижу себя в том далёком дне, где была я совсем другой.
Где я не понимала печальных слов и какою бывает боль…
…Поезд тронется ровно в ноль-ноль часов,
поезд тронется ровно в ноль.

[Маша Махова]

может, с детства...

Может, с детства осталась, не знаю, эта странность не видеть земли,
и привычка смотреть, не мигая, на рассветное небо вдали,
и печалиться о невозможном, и о том, что уснуло давно,
будто предки в оковах острожных за моею проходят спиной,
там другие звучат уже гаммы, и другие созвездья в глазах…

Здравствуй, дед, Константин Иоганыч!.. что ты делаешь в наших лесах?..
Неужели своих не хватило и валить, и пилить, и строгать,
где твоя богатырская сила, где успел ты её растерять?..
выпьем, дед, за последнее лето, и за осень, что пахнет листвой,
и за женщину грустную эту, что навеки любима тобой
там, где медленно бродят одни лишь силуэты из давнего сна…
ты её никогда не обнимешь, хоть и будет на свете весна, -
ничего… ты пройдёшь этот полюс, ты пробьёшь эту стену во мгле,
выпьем, дед, мы сравнялись на возраст, на рассвет и на волчий билет,
и на хлеб этот чёрный и чёрствый, и на весь этот лес вообще,
где всё так же свободно и остро, одиноко и дико душе.