Подборка сКанди

Выкладываю подборку стихов Сканди, в миру Александра Попрухина. Саше 32 года. Стихи начал писать в зрелом возрасте Wink

И очень я их люблю. И автора - тоже. Сканди оказался одним из первых людей, с которыми я заговорила в сети. И собственно из-за которых я в ней осталась. И он же потом вытащил меня из сети в реал.

Подборка согласована с автором, но как обычно сделана мной, то есть, сделана в соответствии с моими вкусовыми пристрастиями. В ней отсутствуют несколько моих любимых (и имхо сильных) произведений, которые лежат в других подборках форума - В мире животных и Стихоэротике. Я пошла на это сознательно: хотелось больше показать форумчанам из нечитанного ими или читанного давно.

Это очень грустные, жёсткие и очень мужские стихи.

Как всегда, ждём ваших откликов и голосов! Опрос прикреплен.

Ника

Юбилейное

По извилинам мозга эшелоны идей
мельтешат постоянным загрузопотоком,
без аварий-поломок и здесь (как везде)
не обходится. И неудачники — строки

рассыпаясь на буквы — летят под откос,
нарушая размеренный ход бытия.
Выгорают знамёна идей — и всерьёз
их уже не воспримет никто… Даже я…

Через изморось слёз. Через хохот огня…
С каждым вдохом и шагом — скучней и старей.
Этот стих не про вас. Этот стих — про меня.
Он звучит приговором на мой юбилей.

В муравейниках серых, затёртых цитат,
среди хлама теорий. Суда не боясь,
я, как встарь прокажённый, как бомж-ренегат
подбираю словечек затоптанных грязь.

В паутине дождей. Среди мусора фраз.
По колено в таком, что дышать не даёт…
Это — мой способ жить. Это — мой метастаз.
Моя жажда извечного шага вперёд.

Я нарушил табу. Я упрям, как баран,
я упрямее стада цивильных ослов —
по кирпичикам строю судьбу, словно храм
из обычных, дешёвых, затасканных слов.

Под эгидою звёзд. В перекрестии глаз.
Я распят — закорючкой на белом листе…
Этот стих не для всех. Может быть, не для вас.
Он для тех, кто услышит… и только для тех.

2004

глупое/злое/минутное

То белой, то чёрной —
штрихкодом тельняшки,
причудливо жизнь извивается змейкой,
петлёю кручёной…
Душа — нараспашку,
так что вы стоите — пашите и сейте!..

Что к делу, что к телу,
своею рубашкой,
чтоб ближе была, — петухами расшейте…
Дублёной, дебелой
душой — нараспашку…
не стойте ж, — полите её и полейте!..

Степенно, ступенями,
что к эшафоту
идут, возвышая тебя к униженьям
душой, закоптелою
в чёрных походах
и белых победах житейских сражений…

Навозим навоза
отборного борова,
(здесь — чем удобряется, то и взрастает)
свистящею осенью
душу соборовать…

так жните и жрите…
…чего же вы встали?

2004

Боевой-Холостой (*настроение*)

В ряду одинаковых. Тупоголовых.
Плечом к плечу, как в обойму патрон,
Тяжестью наливаясь свинцовой,
с глухим щелчком — захожу в метро…

В вагоне — запах металла и кожи.
Щурюсь, словно на солнце кот —
как же мы все друг на друга похожи,
и каждый — на взводе. Вот-вот рванёт.

Сверкает пот оружейным маслом.
Уже маячат в прицеле тени…
Ни пушечной рыбой, ни пушечным мясом
себя не считая, ни мишенью…

Но жизнь — в извращениях глухо погрязла,
и плющит людей, как гончарную глину…
И если с утра всё шло «как по маслу»,
то позже окажется — «по вазелину»…

И поздно ночью. Домой возвращаясь.
Стоя один на пустой платформе —
только себя — холостым ощущаю
в расстрелянной кем-то за день обойме…

2004

Осеннее соло

Осень — напоминает мне весну,
так же сыро, и тот же холодный ветер,
нежелание выходить из дома — одному,
вечерами читая книги, при свете

тусклой лампочки (шестидесятка),
под абажуром, засиженным мухами —
и когда успели загадить? Загадка...—
мысли свернули вбок — бывает. Проруха и

на старуху любую сыщется —
вернёмся к осени. Осенью одиночество
гораздо печальней. Любовь-лимитчица
съехала к чёрту, но всё же хочется

счастья какого-то — чтобы, так, как прежде...
Я, пожалуй, в чём-то неправ — равняя весну
и осень. Весной — всё же есть надежды,
те, что осенью в лужах идут ко дну

листьями ржавыми — напоминая
обезумевший отрывной календарь...

В этом — вся разница октября и мая,
одиночество — то же самое... как ни жаль.

2004

Перелётные листья

"Мы не знаем, зачем на деревьях листья..."
И.А. Бродский

Они торопились. Они улетали —
не стройными клиньями — поодиночке.
Их ветром сбивало в шуршащие стаи
и вновь разбивало на мелкие клочья.
Они торопились. Они так хотели
добраться до юга по птичьим дорогам —
туда, где нет злых, сумасшедших метелей —
где моря и солнца пронзительно много...
Спешили. И не дожидались уставших —
шуршавших о чём-то в ногах у прохожих —
бездушно шагавших и не замечавших,
не слышащих хруста костей их. А позже —
всех тех, кто сломался, устал, обессилел,
и думать забыл про далёкие страны —
их в каждом дворе как бойцов хоронили —
сжигая в кострах, насыпая курганы...

...и в ужасе с веток на это смотрели —
от страха дрожа — не способны к побегу...
Они опоздали... они не успели...
Засыпало снегом...

2004

S.O.S.еди

Соседи сверху, снова без повода празднуют.
И ты, немного устав от одиночества,
влиянию праздника поддавшись заразному,
пьёшь соло коньяк, не отрываясь от общества.

Попробовал, дурень, как-то богу молиться —
треснул мраморный пол, рассыпался крошевом...
Даже верхом на коне — ты не похож на принца,
хотя принцесс — не единожды — огорошивал.

Ты пытался быть как все, это порою лестно —
мнение окружающих, (точнее — «берущих в клещи».)
Ты наступал на грабли собственной песне,
пока не понял, что остаёшься для них лишь вещью,

мебелью, интерьером, лишней пейзажа деталью,
затёртой до дыр, как «Челюскин» льдами.
Когда тоска хватает за горло, не важно, сталь или
кожа твои обтянула скулы, общее между вами —

одиночество, эта попытка достичь свободы,
уверенность в себе и недоверие окружающих.
Глядя в лицо аквилону, погружаясь в свинцовую воду,
выбрасывай за борт балласт, всё лишнее, что мешает и

пожелай удачи, тому, кто куёт железо холодным.
Позавидуй вере раскольников, горящих в своём бараке.
Жадно смотрящему в лес — не важно, — сытым, голодным, —
даже в неволе оставшимся волком, и не ставшим собакой...

Миф о свободе — суть история Прометея,
человека, больного циррозом, сказавшего — «нет» богам.
Свобода в быту — да это, чёрт возьми, — Галатея,
наставившая Пигмалиону рога...

Буратино, папашу пославший подальше,
возвращается, столетья спустя, блудным сыном,
на своей целлюлозной шкуре, отделяя правду от фальши,
проверяет смешные истины. С вершины

никогда горы не увидеть, как чужого лица вблизи.
Свобода, бывает и в том, чтобы стать (хоть кому-то) полезным.
За право одеться в белое не стоит валяться в грязи.
Ты выпил почти половину, и стал практически трезвым...

Я знаю, смерть бывает возмутительно длинной,
а жизнь — может быть искромётно короткой...

...по крышке гроба, сухой барабаня глиной.
Соседи сверху дробят каблуки в чечётке...

2004

Сутки в сторону!

минералка с аспирином — на завтрак,
и с моторчиком — опять перебои…
в небе шар летит — с востока на запад
заменяя — на бордо — голубое…

банка пива и рассол — натюрмортом
дополняют заоконную серость,
из динамиков — хрипящим аккордом
вновь напомнят, что у нас — север…

телефон молчит — четвертые сутки,
ложе — скручено — спиралями шёлка,
под симфонию пустого желудка
ухмыляется Рабле с книжной полки…

в темноте горит зрачок — вертикалью,
на столе лежат листы в хлопьях сажи…
впрочем, это — как обычно — детали,
что о главном —
ни-че-го
не расскажут…

2005

Дождливый набросок...

вот и заплакало небо тихо тихо
город накрылся туманом как тазом медным
шаг запятая другой улеглась шумиха
впору мечтать о кресле с клетчатым пледом

список дополнят камин коньяк и трубка
если совсем кранты чай с медом тире малиной
и отменить лимит на минуты в сутках
ибо подобный вечер обязан быть длинным

еще нужен кот умеющий спать клубочком
лениво ведущий ухом покуда робко
летящая запятая не станет точкой
и томик стихов или сказок но это в скобках

когда подобный расклад себе обеспечу
я брошу работу понты и пожалуй бриться
пока же меня обнимает за плечи вечер
а я согреваю в промокших ладонях синицу

вечер сгустил туман и теперь косые
линии слез похожи на эти строчки
с неба беззвучно вниз летят запятые
чтобы в конце пути превратиться в .....

2005

Весенний гон

Когда на охоту выходят женщины,
держи себя, друг, в руках покрепче, и
не доверяй их взглядам доверчивым —
это всего лишь весенний гон.
Впрочем, видел не раз (и увижу я):
стоит ей лишь подойти поближе и
шурша «ля фамом» сползает крыша…
как не крути теперь — обречён…
И, сколь за спиною пальцы не скрещивай —
прогнозы друзей и подруг зловещие —
сбудутся. Потому как плещется
в горле — адреналин волной…
Как ни пытайся отречься начисто —
сбудется, всё, что тебе назначено…
Так, что удачи, дружок, удачи и
не захлебнись этой весной.

2005

ты меня никогда...

В те места, где ты был счастлив,
был влюблён, здоров и молод
никогда не возвращайся,
ибо — нефиг. Даже повод

если вдруг хороший выпал:
кто-то помер в одночасье,
лучше дома — взял и выпил,
но назад — не возвращайся.

Ибо нефиг. Этот город
стал давно чужим и скучным,
едешь мимо — из вагона
не вылазь (на всякий случай).

Ибо нефиг. Не Итака.
С Эвридикою подмышкой,
ну не будь ты, как мудак-то,
не оглядывайся, слышишь?!...

...Пенелопа — вся в заботах,
постарела, вышла замуж,
у неё — семья, работа,
дети (ясли, школа, завуч),
приусадебный участок,
массажист и парикмахер...

Никогда не возвращайся.
Ибо нефиг.
Значит — нахер.

2005

Джингл Беллз

ёлка в шариках вся... тарам-парам...
развесёлая нынче пришла зима:
на затылке прибавился новый шрам
и (поскольку извилина) чуть ума.

это время похоже на странный сон,
пир во время (чумы зачеркнуть) зимы...
подпоёт нам вечноживой Кобзон,
только он — совсем не такой, как мы,

нам с тобой — прибавился новый год
и, когда придётся платить по счетам,
нам с тобой, дружок, плюс один в зачёт,
а расплатимся позже... тарам-парам...

бог не выдаст. свинья — непременно съест,
и, когда наступит полный расчёт,
нам припомнят с тобой этот jingle bells,
новый год и многое что ещё…
всё,
что нам о себе не хотелось знать...

заливай шары, и no pasaran.
вспомни господабогаядрёнумать
и тихонько продолжи:
— тарам-парам...

2006

Радиоперехват

Расколота надвое
мира твердь,
молнии —
хлещут небо плетью,
в ночном эфире звучит:
— Ответь!
— Ответь мне, «третий»!
— «Третий», ответь мне!
Прострелен
трассерами фонарей
город
вкопан в ночную грязь...
— «Третий», ты слышишь?
Ответь скорей — с «первым» — уже потеряна связь...
— «Третий», да чёрт тебя побери,
«третий», ответь мне, я — «второй»!..
Но глухо в эфире.
В ответ на крик —
только помехи — волна за волной...
— Приём!
Мы не в силах держать оборону:
вторые сутки — в бой — натощак,
снаряды кончились,
а патроны
те, что остались —
уместятся в горстях...
Вчера
штурмовали ночью «центр»,
четыре вылазки,
но конечно,
трофеи давно закончились...
Всем
нам нужен твой голос,
как знак надежды...
В витринах —
взрывами —
вспышки света...
Слишком много
потерь и утрат...
— «Третий», если не дашь ответ,
то нам —
уже не дожить до утра...
но город
оцепенел во сне...

Сквозь запах бензина и жжёных шин
я видел двоих —
они при мне
искали третьего
у магазина...
Плесни себе истины,
пей до дна,
храня тишину эфира, как чудо...

Глупо?

А для кого-то — война,
и многие
не вернутся оттуда.

2006

Охота на завтра

«Завтра» — такая мантра, если «сегодня» нет.
Wherecat
Я сочиняю мантру,
я исполняю сальто,
дабы настало «завтра»,
если позволит сальдо.

Сыплю слова-патроны
сверхдефицитной солью
в «завтра» стреляя громко,
до последнего сольдо.

Сквозь камуфляж бетона
Цейс, помоги прицелиться!
«Завтра» — хамелеонно,
как мазня Парацельса.

Вместе за «завтра» красться
что же, дружок, зассал ты?
Или ржавеет шмайссер,
да нарастает сало?

Каждый охотник желает
знать, где сидят фазаны;
«завтра» — след заплетая,
снова тебя обманет.

В мир чёрно-белый стреляя
пятнами ярких красок
каждый охотник знает:
«завтра» — такая сказка,

миф, привидение… словом,
погоня за ним — вид спорта,
но это — ещё не повод,
чтоб прекратить охоту.

2006