1
На картину 1А музыка спала под крышкой
Большого чёрного рояля,
Её дыхание неслышно,
О ней почти что забывали.
Как женщина - устав, согревшись,
Дремала - сны вились, что тени...
...И тишина вползала в бреши
В молчанье дом тонул, в сирени,
В бессильи... Это было слишком
Уж долго - что же тут исправишь?
...Но кто-то смелый поднял крышку,
Легко дразня, коснулся клавиш.
И музыка очнулась, встала,
Звуча, забвенья сбросив ношу.
Тот, кто играл, в руках усталых
Держал её, шепча: "Не брошу...".
2
На картину 1Не смогу сказать всего,
Лучше я тебе сыграю.
Мы давно идем по краю,
А за краем ничего.
Перед краем пустота,
Пыль и серая усталость,
И для жизни нам осталась
Только узкая черта.
Влево шаг и вправо шаг,
Между пленом и паденьем
Наши слившиеся тени
Не разделятся никак.
Так и будем мы идти,
Зачарованные в танце.
Снова звук рождают пальцы,
Чтоб не сбились мы с пути.
3
На картину 1Концертный рояль – серафим однокрылый –
исполни мелодию первой любви,
ведь наши сердца до конца не остыли,
и рано ещё утверждать «C'est la vie».
Сыграй нам фортиссимо или пиано,
ударь молоточками и не жалей,
пусть тонкие звуки взлетают фонтаном,
заполнив сердца молодым божоле!
Рассыплется мелкою дрожью стаккато,
по капле в ладошки его соберём,
и станем, как в детстве, легки и крылаты,
и всё, что случится, покажется сном.
4
На картину 2Эта осень - сень над тобою, твой кров,
Милосердный к сердцам приют.
Лучше скучных подруг, ценней докторов.
Воздух терпкий искрист, как "Брют".
Утром ты говоришь ей, смеясь: "Привет!"
Так держитесь друг за друга,
И без страха плывёт твой лихой корвет -
Дюймовочкина скорлупка.
Принимаешь погоду, себя и грог
Перед сном.
В этот час, где-то
Он ведёт с сентябрём бесконечный торг,
Тщится (странный) вернуть лето.
5
На картину 2Эта женщина фатальна
и загадочнее прочих.
Этой женщине поставлен
вместо штампа в паспорт прочерк.
У неё такой диагноз –
неподвластность брачным узам.
Эта женщина не агнец,
не кокетка, не обуза.
Вы не раньте и не троньте
эту женщину советом.
У неё китайский зонтик
выворачивает ветром.
Как она шагает в осень!
Словно прыгает с трамплина,
словно ей не страшен вовсе
одинокий путь и длинный,
тупики, морозы, наледь,
сплетни, острые края…
Ты глядишь и точно знаешь:
эта женщина – твоя.
6
С осенью по пути (на картину 2)Да разве нужней я печали осенней,
Чем этот воркующий дождь золотой
Из листьев, сорвавшихся с веток для тленья
На зыбких кострах? Со своей пустотой
Самой бы мне справиться, вот и бреду я,
Незнамо куда, и неважно за кем…
Какие бы ветры в дороге ни дули,
Не сдуть им идущих к себе налегке.
Сорить бы словами, судьбу сочиняя,
Но я всё никак немоты не прерву…
А осень летит, бесконечно роняя
На ветер, как будто на откуп, листву.
7
На картину 3То ли росчерк, то ли прочерк. Этот почерк не поймешь.
Если точка – ясно: точка. Всё. А дальше – фальшь и ложь.
Ложка дегтя. Чувство локтя, что отпихивает прочь.
Лахта рвет стальные когти рельсов, режущие ночь
На банальность до и после. Поле лесом лезет ввысь.
Слишком поздно. Это - поза. В страхе вздрогни! Оглянись!
Не тяни ты нити, ни ты, ни другой не сможет так
Распустить меня, чтоб сниться ночью голой на мостках.
Чтобы снять весь мир на фото, сняться с якоря руки
И уплыть волною в слезы, что сжимают, как тиски…
8
На картину 3Плавностью линий завороженный,
Вечно любуюсь тобой обнаженной.
Кто же придумал эти лекала,
Чтобы действительность перетекала,
Как Млечный Путь, в недоступную вечность.
Волосы плавно спадают на плечи.
Утро готовит мне испытанье -
Ткани, скрывающие очертанья.
Но ни в халате, ни в платье Версаче,
Ты от меня это тело не спрячешь.
Страсть посильней инженерии генной,
Сделался я чем-то вроде рентгена,
Вижу все впадинки и переливы,
Вечно живу в ожиданьи счастливом.
9
На картину 4Парк. Монашка. Лето. Небо.
Солнце светит, солнце бьёт.
А девчонка кормит хлебом
двух голодных воробьёв.
Дети. Прятки и пятнашки.
Дует ветер зюйд-зюйд-вест.
На скамье сидеть монашке
никогда не надоест.
Слушать крики: «Аня! Петя!»
и сжимать псалтырь в руках.
Всё дано ей. Только дети
не положены.
Никак.
10
На картину 4Девчонке нравилось кормить с руки бездомную синицу,
А маме нравилось искать в девчонке птицу.
Девчонке нравилось считать полоски солнечного света,
А мама видела сквозь них пределы лета.
Девчонка трогала цветы полупрозрачными руками,
считая мамины молитвы мотыльками...
Она хотела расспросить, зачем весь свет назвали белым,
Но испугалась ветерка и улетела.
11
В баре (на картину 5)Эта женщина в бордовом
пьёт «Бордо» вторые сутки
в нашем баре припортовом.
Дорогая проститутка?
Пароход дымит сигарой,
отдыхая на причале,
боцман дышит перегаром,
матеря прибрежных чаек,
неприкаянная псина
бродит в небе одиноко -
каждодневные картины
в пыльных рамках барных окон.
Только женщина в бордовом
повышает, плача, градус.
Ветер треплет в море снова
чей-то слишком алый парус...
12
На картину 5Судьба сосудов - сообщаться,
И ты сообщена с бокалом,
И на глоток в нем меньше стало
Хмельного солнечного счастья.
И на глоток ты отложила
Принятие любых решений,
И солнце, побежав по жилам,
Тебе добавило терпенья.
В тебя перетекая красным,
Бокал становится безжизнен,
Но все же в нем хватило счастья,
Чтоб ты уход свой отложила.
13
На картину http://img-fotki.yandex.ru/get/6510/48030780.10/0_855a5_9a4aa1f2_L.jpgКак мне песню свою начать –
«Положи меня, как печать»,
Чтобы с сердца не снять ничем?..
Нет, не то, на твоём плече,
Долгожданный найдя покой,
Прикорнуть бы, прильнув щекой,
Так по линиям снов совпасть,
Что казалось бы мне, лишь часть
Я от цельного – образ двух
Слит в единое, в общий дух,
Держит мир на своих плечах…
Положи меня, как печать.