КМ-303. Валерий Барыкин.

1.   на картину № 1

В головах у нас ветер. Сердца штормит.
Пароход зажигает в ночи огни,
Разводя наши взгляды, как две руки,
Только не для объятий. С моей ноги
Соскользнет вот-вот лодочка. Жаль, что в ней
Не доплыть до торшера в твоем окне,
Что маяк мой, что страх мой: вдруг пальцы скал
Протянулись не свить волосок с виска
Словно чайкам в гнездо, нам с тобою в сон,
А сорвать в беспокойных метаньях зонт
Небосвода, чтоб смыла вода следы
Детских ног на дыханье, ушедшем в дым…

2.    Ах, белый теплоход!

Мы дружбу пронесли сквозь смены всех формаций,
Судьба порой мила, но чаще хлещет злей,
И забываем мы, что нам, увы, не двадцать,
Когда гитары звон звучит в кругу друзей.

И если из друзей вдруг затоскует кто-то,
Мы на его тоску отправимся в поход:
Встречайте самолёт, есть рейс Аэрофлота,
И вместе мы споём: «Ах, белый теплоход!».

3.   Ах, белый теплоход…

Пароходик утром поднял якоря
И по глади водной быстро заскользил.
И мотивчик «ты морячка, я моряк!..»
В мыслях каждого невольно засквозил.

Юнгу юную взял на борт капитан.
Заблуждение, что это – не к добру.
У неё стройнее мачты гибкий стан,
Юнга юная пришлась здесь ко двору.

Только юнга начинала хохотать
И озвучивать любую чепуху,
То наверх не нужно было всех свистать,
Тут как тут все ошивались наверху!

Наэкскурсившись за несколько часов,
Юнга снова забавляет экипаж,
Привлекая на борт новых казанов,
Что б желали взять её на абордаж!

4. Москва - Геленджик (на картину № 2)

Из матовых стеклищ московской мглы
Я вырвалась на юг!
И онемела...
Там солнцегоры! Там поют ослы!
И взгляды усачей пронзают тело.
Стою одна на трассе в Геленджик.
Доверчива, глазаста, длиннонога...
Майор поставил галочку и сник.
Какая здесь опасная дорога.

5. Губит людей не пиво

Было много наива,
Было мало оков.
Губит людей не пиво,
Губит людей любовь.
Губят кафе и пляжи,
Губит морская соль,
Рокот гитар и даже
Сказочка про Ассоль.

6.   Шансончик. (на картину № 3)

Июль, кафе Ассоль и Коктебель.
Так весело бывает лишь в начале:
Мускат и фрукты, чайки на причале
Кричали, что не помню, хоть убей.
Одна присела прямо нам на стол,
И вы ее кормили мусом с ложки
А я с тоской смотрел на ваши ножки,
Для смелости взял водки грам так сто
Ну по жаре, понятно, развезло,
И вы ушли и не простились даже.
Такая вот нелепая пропажа,
Я поздно осознал, что пьянство - зло.

7.   Манит, манит, манит карусель…

На карусели б век кружил,
И это не враньё:
Парнишка только отслужил -
Два года под ружьём!

Девчонки ярко расцвели,
Что ж дремлет Голливуд?
Я не большой специалист,
Но взял бы их в Москву!

За то, чтоб жизнь была легка
Не только у элит,
Пьют работяги у ларька
Традиционный литр.

И только пёсик молодой,
Поблизости бродя,
Был озабочен ерундой:
Когда ж они едят?!

8. Не пой мне Элвиса (на картину № 5)

Картин написанных словами
Я сотни видела. Не раз
Козел на саксе барабанил,
Шузы на манке, напоказ -
Широкий галстук, пиджачины...
Не пой мне Элвиса, тоска!
Какие странные мужчины.
Какая долгая река.

9. Стиляги

- Чувак, сыграем рок-н-ролл!
- Конечно же, чувак!
- Тональность ща-бемоль-мозоль!
И для толпы зевак
они лабали, что есть сил
бесплатно – им не трудно,
покуда власть не проявил
сверхбдительный сотрудник.

10. Запрещённые танцы

Разложить изнутри и оставить руины,
Задурить молодёжь – план коварен и прост.
Гениальный маневр провели буржуины,
Для растления душ замутив рок-н-ролл.

Ритмы танца неслись по эфирным просторам,
И своей чернотой пачкал души винил.
А портрет Ильича с бессловесным укором
Намекал сорванцам: был бы жив - всех казнил!

Музыкальных эпох - выше крыши промчалось,
Стилей, жанров не счесть, каждый жил свою жизнь.
И крутые деды, выпив самую малость,
Удивляют внучат, объясняя, что кто-то там жив…