У каждого своё кино

- Слышала, у нас будут кино снимать? – восьмиклассница Ленка, круглолицая и румяная, возбужденно таращила свои светлые глаза.
- Не-а…
- Ты, что?! Ничего не знаешь? Они остановились в гостинице «Москва» и объявили набор людей для массовки. В 18-м номере сидят. Пошли после школы!
И они пошли. За ними увязалась длинноногая Танька, белобрысая и заикающаяся.
Приходят. В номере сидит приятная седоватая дама с наидобрейшими глазами и сдержанной улыбкой. Поговорила ни о чем. Посмотрела на них. И, боясь огорчить остальных, отозвала в сторону Таньку:
-Ты нам подходишь для одного эпизода. А вы, девочки, - обернулась она к ним, - пока не вписываетесь в типаж. Но сильно не огорчайтесь, ваши данные у нас есть, может, потом вы пригодитесь.
Они понимают, что означает это «потом», разворачиваются и уходят, повесив носы и завидуя везучей Таньке.
- Её взяли, потому что она некрасивая, - придумывает на ходу пухлая Ленка, - Красивые у них и артистки есть. А вот некрасивых не хватает.
Вторая в ответ с сомнением пожимает плечами. Ей-то казалось, что она тоже некрасивая. Даже очень. Но её почему-то не взяли.
Через несколько дней в школе радостная Танька хватает её за рукав:
- Эта т-т-тётенька п-п-попросила т-т-тебя п-п-привести! – заикаясь, таинственно прошептала она.
- Шутишь?
- Нет, п-п-правда! Она сказала, чтоб я п-п-привела свою п-п-подругу, которая была с длинной косой.
Как было дожить до конца уроков? Еле дождались. И понеслись, полетели! Бегут, радостные. Такая тёплая весна. Так весело отчего-то на душе. Ну, и что ж, что скоро экзамены? Всё ерунда, всё нипочем!
Примчались в гостиницу. Стучат в номер, заглядывают робко. Дама взглянула на неё с лёгким разочарованием:
- Ох, я думала, что эта девочка выглядит старше. Хотела её на один эпизод поставить, - и, видя, как постепенно гаснет её радостное лицо и опускается всё ниже нос, добавляет, - Но ты всё равно приходи сниматься. Будешь участвовать в массовке на вокзале. Приходите в субботу на стадион «Балтика». Вам костюмы подберут.
- О-о-о!

До субботы не знали, как дотянуть. Сгорали от любопытства и нетерпения, шептались на переменках, фантазируя, как всё будет происходить. Наконец, пришла суббота. Очень боялись опоздать и получить самые неудачные костюмы. Пришли гораздо раньше назначенного срока и топтались возле стадионных раздевалок, присматриваясь к разношёрстной публике, собравшейся с той же, что и они, целью. Подростки, взрослые, старики, солдатики – кого здесь только нет!
Выстроили всех в очередь. По очереди же все заходили в костюмерную – большущий зал, где кучами были разложены, а кое-где и развешены горы одежды, предположительно военных лет. Гора юбок, гора брюк, гора кофт, гора полушубков, гора ботинок, гора сапог, гора платков и много еще всяких разных гор и пригорков.
После долгих подборок и примерок костюмы выдали всем присутствующим. Собственную одежду сдали под номерки. Ей достался какой-то облезлый полушубок, длинная юбка, боты и огромный толстый платок, который ей замотали вокруг головы так, как ей было особенно ненавистно. Да и платки ей вообще не шли.
Подогнали автобусы. Все рассаживались - неловкие в новых нарядах. Стесняясь своего вида, не зная, куда деть глаза, она проскочила в автобус и села, отвернувшись к окну. Потом догадалась развязать платок и спустить его на плечи. Повеселела. Стала оглядываться, присматриваясь к людям, кое-кого она уже помнила и узнавала. Поехали.
Привезли в небольшой районный город Черняховск, высадили на вокзале. Увидев крупные буквы ТАШКЕНТ, изумились. Потом увидели верблюда. О-о!
Разъяснительные работы велись недолго. Стоять здесь, идти по команде туда, смотреть вот так. Многие получили на руки чемоданы, вещмешки или просто узелки с барахлом.
Пару раз прошли для тренировки вдоль вагонов. Потом поучились выходить из вагонов на перрон.
И началась съёмка.
Выпрыгивают из вагонов. Идут по перрону вдоль поезда. В лицо дует ветер, создаваемый каким-то специальным ветродуем. Кое-где лежит грязно-белая пена, имитирующая остатки весеннего снега.
Выпрыгивают из вагонов. Идут по перрону вдоль поезда. Иногда какой-нибудь клок газеты, подхватывает струёй гонимого ветровой пушкой воздуха, несёт по перрону навстречу массовке. Он мечется , как живой, и норовит залепить собой кому-нибудь глаза или рот.
Выпрыгивают из вагонов. Идут по перрону вдоль поезда. Смотреть надо вперёд, тащить свои чемоданы и узлы так, будто они не очень легкие. Лица делать слегка уставшие, слегка озабоченные.
Выпрыгивают из вагонов. Идут по перрону вдоль поезда. Нельзя идти быстрее, чем идёт Юрий Никулин. И медленнее нельзя. Надо просто идти в своем наряде со своим багажом. И всё.
Выпрыгивают из вагонов. Идут по перрону вдоль поезда.
Выпрыгивают из вагонов. Идут по перрону вдоль поезда.
   Выпрыгивают из вагонов. Идут по перрону вдоль поезда.
   Выпрыгивают из вагонов…

Потом всех погрузили в автобусы на свои места и увезли в город к стадиону «Балтика». В автобусе уже появились узнаваемые лица. Наташа, мечтающая стать кинооператором. Взрослая и загадочная девушка Люда. А еще Валенька Ленская – образец интеллигентности и женственности - как говорит, как держится! Несколько симпатичных старшеклассников. А один очень даже хорош! Как же его звали?
Когда встретились у автобусов на следующий день, уже были как родные. Переоделись в своё обмундирование, погрузились и поехали в «Ташкент».

Выпрыгивают из вагонов. Идут по перрону вдоль поезда.
   Выпрыгивают из вагонов. Идут по перрону вдоль поезда.
   Выпрыгивают из вагонов. Идут по перрону вдоль поезда.

В лицо дует ветер. Грязная пена изображает снег.
Белобрысая Танька снялась в эпизоде, изображая счастливую сестричку, встретившую на вокзале брата-солдата, радостно скакала вокруг него и поправляла на голове беретик. Наташа широко улыбалась, выйдя из вагона и увидев надпись ТАШКЕНТ. Все остальные просто идут по перрону. И она идет по перрону, перевязанная ужасным огромным платком и тащит свой баул.
И так три дня.
А потом съёмка сцен на вокзале Ташкента закончилась. За каждый день работы всем выдавали талоны на питание. А на третий день кое-кому выдали и справки для школы. Мол, такая-то и такая-то три дня не прогуливала нещадно, а участвовала в съёмках фильма про героические дни войны.
И вот фильм вышел на экраны. Она пошла смотреть. Когда толпа разномастно одетого люда вышла из вагонов и двинулась по перрону вдоль поезда, она забыла поискать себя в этой толпе. Потому что с первых кадров была захвачена сюжетом, игрой артистов и той правдой жизни , которая лилась на неё с экрана, тем горем и той болью, тем счастьем и той любовью. И когда лицо её уже исчезло с экрана, мелькнув на нём долю секунды, она подумала: «Ой, это ж я «вышла из вагона и шла по перрону вдоль поезда».
Потом в своей жизни она смотрела этот фильм ещё много раз. Тогда она уже знала, что фильм снял великий Герман, по сценарию великого Симонова. И играли в нём великие Никулин, Гурченко , Петренко.
И всякий раз она забывала увидеть в этом фильме себя. И всякий раз у неё на лице боль и счастье, а на глазах - слёзы. И история эта всякий раз волнует её и трогает. Потому что это настоящее кино. «Двадцать дней без войны».