Часы с кукушкой

[Ника]

Есть какие-то тайны между мной и моей подушкой:
например чего стоит, чтобы голос мой не был скуден.
Я кукую на ветке и пророчу тебе кукушкой:
сколько голоса хватит, столько жизни ещё и будет.

Часовщик сумасшедший прикрутил меня к нашей бомбе:
я сижу и кукую, и тебе отмеряю счастье.
И нельзя мне заткнуться или сбиться со счёта: помню,
если это случится,  всё вокруг разорвёт на части.

И своим кукованьем я весь день тебе лезу в уши.
А что птицы ночные поважнее дневных, я знаю.
Но часы, что мы вместе, –  золотые часы с кукушкой.
Разве их остановишь? Пусть я тысячу раз «дневная»…

Я хриплю, но пророчу, как чумы, избегая сбоев
в часовом, спусковом ли, мне навязанном механизме.
Сколько голоса хватит, столько нам куковать с тобою.
Сколько голоса хватит, столько, значит, осталось жизни.

[Шура]

Ника, простите меня въедливого, но как бы Вы не избегали сбоев, а в некоторых словах (я имею ввиду ударения) они есть.
Концовка меня потрясла. Но это мягко сказано.

[Ника]

Спасибо, Шура.

Ника, простите меня въедливого, но как бы Вы не избегали сбоев, а в некоторых словах (я имею ввиду ударения) они есть.

Покажите, пожалуйста. Я их не вижу.

[Шура]

например чЕго стоит,
прикрутил мЕня к нашей бомбе:
я весь день тЕбе лезу в уши.

[Ника]

например чЕго стоит,
прикрутил мЕня к нашей бомбе:
я весь день тЕбе лезу в уши.

Шура, у нас как-то по-разному устроено чувство ритма Впрочем, говорят, что в России вообще это чувство заменяет чувство вины.

[Шура]

Это не чувство ритма. Это жёсткие правила стихосложения.
В данном случае - очень жёсткие. Почитайте Гумилёва.

[Ника]

Это не чувство ритма. Это жёсткие правила стихосложения.
В данном случае - очень жёсткие. Почитайте Гумилёва.

Боюсь, что мне не поможет

Так как, Вы будете смеяться, но мне случалось читать Гумилёва и до Вашего совета. И уже ясно, что не помогло. С правилами стихосложения. Увы.

[Шура]

Но такие сбои есть и у классиков.
Это в качестве оправдания.

[Карелиан]

Шура, и всё-таки здесь нет сбоев.

Ритм такой:

- - / - - / -   - - / - - / - / -

Посмотрите сами - он выдержан везде (и сам по себе нестандартный, люблю такие вещи).

И вообще, стиш очень нравится. Он такой... В полный голос.

[irina]

например чЕго стоит,
прикрутил мЕня к нашей бомбе:
я весь день тЕбе лезу в уши.

2 Шура. Мне не мешают эти сбои. Теоретически, это не совсем сбои, поскольку выделенные Вами слоги идут непосредственно за ударными, что считается допустимым и встречается часто-густо.

2 Ника.
"Сколько голоса хватит, столько нам куковать с тобою.
Сколько голоса хватит, столько, значит, осталось жизни."
Приватизировала твой стих, Ника, не возражаешь?

[barrett]

Говорил уже автору и еще раз повторю, что для меня стихо слишком вязкое. Слишком много там коннотаций (нынче есть модное словечко "бэкграунд") на кв.см. стиха. Отсюда стихо слегка теряет мелодику, потому что сквозь него не идется, а продирается. Создается впечатление (а я вообще говорю лишь о впечатления), что всю дорогу через этот лес сдираешь с себя о ветви, шипы и колючки шкуру, в конце концов оставаясь голым, аки Адам. Но не в этом ли вообще авторский замысел и заключается?
К счастью, в любом стихе всегда есть закрытая смысловая область. То есть такая, по отношению к которой можно строить догадки, никогда при этом не достигая конечного результата. В разные поэтические эпохи объем таких черных дыр в стихо варьировался в ту или иную стороны. У символистов, например, их было очень много, у акмеистов -- меньше. Сейчас, в эпоху глобальной нивелировки личности, мы снова наблюдаем откат в области внутренней Монголии. Что сие означает для понимания стиха? Прежде всего то, что мы должны свыкнуться с мыслью о невозможности какой-либо однозначной трактовки стихо, введя всё-таки в процесс понимания произведения фигуру автора (как бы мне, например, не хотелось этого делать) в качестве такой фигуры, роль которой сводится к сокрытию смыслов.
Теперь о том, какое отношения вся предыдущая часть имеет к конкретному стиху.
Дело в том, что если в этом стихо и есть какой-то смысл, то он остается в зоне авторской чёрной дыры. Иными словами, практически всё стихо -- это одна сплошная авторская зона. Что остается мне, как читателю? Во-первых, я должен отказаться от попыток интерпретирования подобного текста, потому что они заранее обречены. И, как только я это сделаю, мне останется во владение лишь образно-мелодический ряд. Таким образом, всё вновь встает на свои места: если я отключу свою интерпретаторскую установку, сосредоточившись лишь на наблюдении образно-музыкального потока (теперь поиски смысла не мешают мне это сделать), я, пожалуй, и уловлю в стихо какое-то послание, суть которого сведется к теме человеческой коммуникабельности/некоммуникабельности -- извечной теме художественных произведений вообще. Для создания эстетической картинки здесь служат яркие образы часов/часового механизма бомбы/спускового механизма и неожиданной игры с неживой/живой природой кукушки. Этого достаточно, чтобы я, по выражению Барта, получил удовольствие от текста. Не есть ли сие конечная цель любого произведения?
Поэтому не интерпретация, а удовольствие. И это единственный разумный подход к пониманию "авторского" стихо.

[Великолепный Майк]

стиш идёт по нарастающей и читая мощную концовку уже забываешь про странный "скудный голос" в начале...

[Lynx]

Ник, концовка сильнейшая. Просто под дых. А вот все, что до... имхо, слишком туманно и не-до. Кажется, ты это специально

[naughty]

Прочитала несколько раз. Сначала - да, впечатление некоторой размытости. А потом все встало на свои места.
У меня это стихо ассоциируется со словом "отчаянный". Его нет в тексте, но оно подразумевается, имхо.
Отчаянная жажда жизни. Отчаянно хочется как можно дольше сохранить голос...
Нравится. Отчаянно.

[chudo.www]

сразу же создалось впечатление, что стихо о терпении. или ожидании. переписка с автором поправила мое впечатление
соглашусь со словами Барретта насчет неудобства, невыносимости чтения стиха.